Свет за окном

Площадь перед Оперой гудела от голосов нарядной толпы, состоявшей из высокопоставленных немцев, представителей правительства Виши и состоятельных парижан. Французская полиция кольцом держала строй у парадного входа. Стояла удушающая июльская жара. Конни, затянутая в тесный лиф изумрудно-зеленого вечернего платья, чувствовала себя как цыпленок в духовке. Настроения не прибавляло и то, что над зданием Гранд-опера поникли от жары не французские триколоры, а флаги со свастикой. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть их. И хотя суть происходящего сводилась к тому, что жизнь продолжается, нормальная повседневная жизнь – конечно же, это была не прежняя привычная жизнь, а жалкая подделка.

Эдуард без устали здоровался, а Конни, держа Софи под руку, вела ее по величественной лестнице.

– Я многого жду от этого вечера, – с улыбкой проговорила Софи, обратив свое прекрасное лицо к Конни, когда та усаживала ее в удобное, обитое бархатом кресло. – Если не считать того, что лучше бы это был не Вагнер. – Она сморщила носик. – Что тут скажешь, кто правит, тот и заказывает музыку. Что до меня, я предпочла бы Пуччини.

Тут в ложу вошел Фальк, как обычно, поцеловал Конни руку и раздел ее взглядом.

– Фройляйн Констанс! Какое изысканное на вас платье! Да, элегантнее француженок на свете дам нет! Как бы я хотел, чтобы мои соотечественницы переняли французский шик.

Он взял с предложенного ему подноса бокал шампанского, и дверь снова открылась, впустив Эдуарда, а следом – точное подобие Фалька. Конни замерла в изумлении, глядя на двойника так, что Фальк довольно расхохотался.

– Что, фройляйн, думаете, двоится в глазах? Уверяю вас, это не потому, что вы выпили слишком много шампанского. Позвольте представить вам моего брата, полковника Фредерика фон Вендорфа. Мы близнецы.

– Мадемуазель, счастлив с вами познакомиться, – Фредерик, сделав шаг к Конни, вежливо пожал ей руку. Теперь, когда он стоял рядом с братом, было видно, что хотя они одного роста и телосложения, взгляд и улыбка Фредерика отличаются теплотой, совершенно несвойственной Фальку.

– А это, – вступил Эдуард, – моя сестра Софи.

Фредерик повернулся к Софи, увидел ее и открыл было рот, чтобы заговорить, но не смог вымолвить ни слова. Он застыл как завороженный. Долгую паузу прервала сама Софи. Протянув ему руку, она сказала:

– Полковник фон Вендорф, я очень рада.

И, на глазах у Конни, их пальцы впервые соприкоснулись. Фредерик, по-прежнему молча, бережно и непозволительно долго держал в руке крошечную ручку Софи, прежде чем вымолвил: «И я рад, мадемуазель». С неохотой он выпустил ее руку, а Софи расцвела так, как будто только что случилось что-то чудесное. К счастью, внимание Эдуарда в этот момент отвлеклось на новых гостей, а Фальк просто не отрывал глаз от Конни.

– Итак, кто же из вас старший? – спросила она, чтобы разрядить напряжение.

– Увы, не я, – отвечал Фальк, – поскольку явился на свет часом позже. И с большим трудом, кстати, поскольку мой старший братец, похоже, отнял у матери все силы! – И Фальк бросил на того взгляд, не оставлявший сомнения в том, что особой любви между братьями нет. – Что, скажешь, не так, Фредерик?

– Прости, брат, не слышал, что ты сказал. – Фредерик, с трудом оторвав взгляд от Софи, повернулся к Фальку.

– Да ничего важного. Только то, что из нас двоих ты явился на свет первым. И с тех пор во многом другом успел меня опередить. – И Фальк засмеялся так, словно это была колкая шутка, но веселья в его глазах не было.

– Ты никогда мне этого не простишь, верно? – беззлобно улыбнулся Фредерик, хлопнув брата по плечу.

– Как давно вы в Париже, Фредерик? – поинтересовалась Софи. – Удивительно, что мы не встретились раньше!

– Мой братец охотится только за крупной дичью, – вмешался Фальк. – Он советник самого фюрера и скорее интеллектуал, чем солдат. Наш Фредерик витает в сферах гораздо более высоких, чем мы, простые смертные, служащие в гестапо.

– Меня прислали в Париж эмиссаром, это так, – ответил Фредерик. – Фюрер обеспокоен тем, что Сопротивление все более успешно организует акции саботажа.

– Иначе говоря, он здесь потому, что наверху считают: мы в гестапо со своими обязанностями не справляемся.

– Конечно, это не так, Фальк, – перебил его брат. – Просто противник умен, хорошо организован и слишком часто обходит нас по кривой.

– Да, но разве мы только что не провели самую успешную из облав? Сеть «Натуралист» развалена и опасности больше не представляет.

– С чем я тебя и поздравляю, – кивнул Фредерик. – Подчеркну: я здесь для того, чтобы получить развернутое представление о ситуации и подумать над тем, как улучшить работу.

Конни прислушивалась к этому разговору, стараясь оставаться невозмутимой. Но вскоре свет в зале приглушили, и все расселись по местам. Фредерик торопливо занял кресло рядом с Софи. Конни оказалась между двумя братьями.

– Вы любите Вагнера, фройляйн Констанс? – спросил Фальк, допивая шампанское и возвращая бокал на поднос.

– Я не так хорошо знакома с творчеством этого композитора, чтобы судить. Надеюсь, сегодня я узнаю его лучше, – дипломатично ответила Конни.