Света с нашего света. Драконы, ферма и король

Барольд, которого я вижу рядом со Светой, отшатывается назад, и я лишь успеваю заметить, как он открывает рот, чтобы отдать приказ своим людям. Но я не позволю магам воспользоваться их силой. Стена из огня отсекает нас троих от присутствующих. Но мой заклятый враг не думает сдаваться.

— Она умрёт, — Барольд прижимает к своей груди Свету, и в его руке мелькает знакомый кинжал.

Этим кинжалом долгие годы заточения он пускал мне кровь, чтобы получить желаемое долголетие. И от одного вида этого оружия перед моими глазами появляется пелена, которая тут же исчезает от женского крика.

«Не трогай её».

Я не прошу, а приказываю. Во мне больше не осталось смирения. Всё, что я хочу — это крушить, ломать и терзать. Моя кровь бурлит от едва сдерживаемой жажды мщения. Огиер будет гордиться мной, когда узнает, что я отбросил прочь дипломатию.

— Ты так же глуп, если думаешь, что я не подготовился к этому моменту, — Барольд смеётся, но я слышу дрожь в его голосе. — Или ты решил, что если я отпущу её, то она кинется к тебе? Попробуй позвать ее, и ты поймёшь, что она больше не принадлежит тебе.

Он толкает Свету от себя, и она замирает.

«Свет мой, — обращаюсь к девушке. — Подойти ко мне».

Она не двигается и даже не поднимает головы, чтобы взглянуть на меня. И хохот Барольда становится невыносимо раздражающим. Он смеётся так, словно уже празднует свою победу. Будто не стоит передо мной без своих помощников, которым не добраться до нас через мой огонь. Огонь, который высасывает мою силу, но сохраняет магический барьер.

— Раньше ты говорил, что не знаешь, каково это — страдать по истинной паре, — усмехается Барольд. — Что же, теперь знаешь. Иди ко мне.

Света медленно разворачивается, а моё сердце так же медленно разваливается на части. Я не знаю, что происходит, но чувствую её боль. Это что-то глубинное, то, что есть только у драконов, то, что подарено нам Матерью мироздания. Мы несём на себе огромный груз из ответственности за свой мир и свои силы, но получаем взамен любовь.

— Из неё получится милая комнатная жена, — продолжат злорадствовать Барольд. — И когда я возьму её, как свою, то позволю ей очнуться, чтобы ты почувствовал то же, что будет чувствовать она, — он схватил Свету за шею. — Нашего первенца мы назовём в твою честь, мой друг.

Мой мир сужается до точки, в которой чужой мужчина сжимает мою избранницу за шею. Словно она вещь, которую он смеет так хватать. И будущее пламя в моём сердце требует немедленного выхода.

Стена, отделявшая нас от магов, начинает медленно опадать. Я чувствовал незримые кандалы, которые снова обхватывали мои лапы. И пусть меня снова схватят, я избавлю мир от человека, который привёл к краху то прекрасное, что моей семья из поколения в поколение создавала на этой земле.

«Свет мой, — шептал в попытке достучаться до Светы. — Прости меня».

Адское пламя ползло по глотке, но я остановил его, увидев, что происходило у меня под носом.

Барольд распахнул глаза от удивления, открыл рот:

— Как… — он цеплялся за Свету, сползая на пол. — Как ты… Как ты смогла?

И струйка крови появилась в уголке его рта.

Света отступила назад, и я увидел, как её рука снова повисла плетью, уронив кинжал.

С Барольдом было покончено.

Глава 62

Я не понимала, как всё произошло. Единственное, что знала в тот момент, когда Барольд сжимал мою шею и говорил все те гадости — мне надо выбраться. Надо сделать что-то. Нельзя позволить ему победить.

Я чувствовала своего дракона. Его ярость вперемешку с отчаянием и болью. И я понимала, что он разделял мою боль, что наши чувства теперь одни на двоих. Мы подпитывали друг друга. И именно это дало мне сил управлять своим телом и сделать шаг.

Крышку с кастрюли наконец сорвало, и все сдерживаемые ею эмоции вырвались и трансформировавшись в одно действие. Барольд окружил себя магами и войнами, но не додумался, что девчонка, которую он пленил с помощью магии, сможет разорвать путы и ударить его ножом. Простой удар, но в нём оказалось куда больше смысла и эффективности.

Жар пламени ласкал мою кожу, как и взгляд дракона. Моё тело всё ещё слушалось плохо, но я медленно развернулась и посмотрела на своего дракона. В какой-то момент его длинный хвост плетью дернулся, схватил меня и дернул к нему.

Миг — и я стояла, прижатая к горячей груди истинного. Подняла взгляд и увидела перед своим лицом на расстоянии вытянутой руки чёрный кусок металла. Такой же самый, как на шее у моей прабабушки и Фалигарта. Тот, что сделал Барольда таким могущественным. Я потянулась к обычной застёжке. Несколько секунд — и ошейник упал на площадь перед собором, на котором собралась толпа людей.

«Я всегда знал, что ты будешь удивительной», — прозвучал в голове мягкий голос моего дракона.

И это такая услада для моих ушей. Не его похвала, а его голос, возможность просто слышать его. Слышать, понимать и… отвечать.

— Ты снова слишком долго, — прижалась щекой к его коже.

«Прости, свет мой».