Светлейший князь 2

— Ваша светлость, Доруг-оол, — наш тувинец показал на бывшего пленника, — просит разрешения уйти в наши пределы. Они оставаться здесь боятся, за этими людьми придут другие и их всех вырежут.

У меня до этого не было возможности просто внимательно посмотреть на этого десятника. Я его видел впервые и зрелище было не из приятных. Достаточно высокий, по крайней мере выше среднего тувинца, неопределенного возраста, весь в синяках и кровоподтеках, лицо практически один синяк, но глаза целые, на ноге, где было кольцо, кровоточащая рана. Одежда какие-то лохмотья.

Пока я разглядывал несчастного, наш гвардеец молчал, а затем продолжил:

— Сам Доруг-оол с двумя старшими сыновьями просит взять его на службу лично к вам, ваша светлость.

— Ваша светлость, — стоящий сзади Митрофан без команды протянул мне медицинский ящик.

Пока я обрабатывал раны и ссадины десятнику, Лонгин закончил допросы пленных и подошел ко мне. Митрофан сделал жест рукой, что бы все отошли и тоже удалился от нас.

— Принципиально нового они ничего не сказали. Идут силами трех сумонов, человек триста- триста пятьдесят. Грызутся между собой. Дорога, та какую вы показали. Маады колеблются, но от греха подальше откочевывают в сторону. Эти просто не успели. Идут очень медленно, тут будут дней через десять не раньше. Вернее тут они вообще не пойдут.

— А зачем эти здесь оказались?

— Пограбить, страху навести, они злые очень были, все кочевья на их пути пустые стояли. Сейчас постараюсь на карте показать, — Лонгин достал карту и начал аккуратно раскладывать на земле. Подошедший Митрофан для этой цели протянул ему какую-то холстину. Как же сейчас выручает мое многолетнее учительство, хорошая память и умение рисовать! Мои карты получаются пока вполне адекватные и без грубых ошибок.

— Они сейчас идут через Уюкский хребет. Выйдут они в конечном итоге вот сюда, — Лонгин показал на карте место на берегу реки Уюк, выше места впадения в него реки Туран. — Устье Турана очень болотистое, затем болот становится поменьше, а дальше выше по Уюку до предгорий Куртушибинского хребта сплошные болота. И если наши враги не пойдут вниз по течению Уюка, что бы обойти болота, то форсировать Уюк они будут в одном единственном месте.

— Ты хочешь сказать, что самое удобное нам ударить здесь и первыми? — это было логичным продолжением рассуждений Лонгина.

— Да. Панкрат со своими тувинцами спускается по этому ручью, — Лонгин показал на ручей у нас за спиной, — до Уюка. Скрытно идет по предгорьям хребта и выходит в тыл противника. Связь кострами. Мы основными силами идем с севера, когда они начинают переправу, мы выходим на бой и требуем сдаться. Враги отвергнут наше требование и пойдут на прорыв. Шансы прорваться у них будут железные, вернее они так будут думать, наша гвардия будет в засаде и они будут видеть перед собой только неполный сумон Ольчея. Первые стрелы должны быть с их стороны. А вот тут наша гвардия вступает в бой и пользуясь дальнобойностью и скорострельностью нашего оружия, громит их. А тут еще и Панкрат вступает в дело.

От нарисованной Лонгином картины у меня даже дух перехватило. Несколько минут я молчал, обдумывая сказанное нашим начальником разведки.

— Делаем так, нет сначала позови Панкрата, — пока Лонгин ходил и искал Панкрата, я еще раз обдумал его предложение.

— Ваша светлость, — подошедший Панкрат вероятно хотел доложить о прибытии, но я махнул рукой, не надо.

— Лонгин, расскажи нашему лейтенанту свой план, а я пойду, пообщаюсь с Доругом и его сородичами, — надо срочно выяснить, чем они дышат на самом деле и лишь потом решать.

Судьбу Доруг-оола для себя я уже решил, чем более что товарищ в голове проснулся от многодневного сна и однозначно сказал, да. Но я приметил еще и старенького тувинца, к нему все относились с почтением, видимым даже на расстоянии.

И я не ошибся, Тегюй-оол, а именно так звали старичка, оказался старейшиной не только этого кочевья, но и всего рода или сумона, в этих местных хитросплетениях ноги переломаешь, но всё равно не разберешься. Но мне всегда удавалось каким-то образом не вляпываться и обходить острые углы, даже когда я иногда такой огород городил, что мама дорогая.

Тегюй-оол уже полностью разобрался во всем и четко и ясно изложил мне свою программу. Я в буквальном смысле рот от удивления открыл.

Доруг-оол с двумя сыновьями будут мне служить пока я их сам не отпущу, за плохую службу наказание смерть. Брат Доруг-оола поведет всех на север к кочевьям зайсана Ольчей-оола и будут просить принять их и защитить. Сам Тегюй-оол с двумя молодыми воинами поедет по кочевьям племени и расскажет, что орусы спасли их от воинов, пришедших с юга. Он сразу заявил мне, что его племя или сумон, даже не знаю как правильно, не будет воевать с нами.

Закончив эти переговоры, я подозвал Прохора:

— Эти трое теперь будут у нас служить. Пока в твое распоряжение, приведи их в божий вид.

Панкрат в моё отсутствие разобрался в тонкостях предлагаемой компании и уже зубрил дымовые сигналы, разработанные Лонгином.