Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I

Согласно Н. И. Павленко, в это время князь с помощью С. В. Нестерова и самостоятельно через письма стремился заручиться поддержкой Ф. М. Апраксина, П. П. Шафирова и П. А. Толстого и вместе с ними противодействовать намерениям П. В. Валькевича[1233]. Так, от имени А. Д. Меншикова С. В. Нестеров обращался к вице-канцлеру П. П. Шафирову. Петр Павлович на словах обещал «служить яко благодетель»[1234], однако реальных действий не предпринял[1235]. Когда же П. В. Валькевич передал царю пакет с документами, положение князя стало стремительно усугубляться. А. Д. Меншиков писал адмиралу Ф. М. Апраксину, прося «напрасным клеветам» не верить[1236].

Неудивительно, что в подобных обстоятельствах А. Д. Меншиков решил обратиться к более надежному и проверенному А. В. Макарову. 18 августа 1720 г., т. е. еще до приезда П. В. Валькевича с казаками в столицу, он писал кабинет-секретарю: «…уведомился я, что от гетмана посланы нарочные с жалобою на меня, того ради прошу, дабы им не верить, о чем от меня писано пространно к адъютанту моему Нестерову, которому просим всепомощенствовать»[1237]. С. В. Нестеров должен был передать А. В. Макарову копии писем Ф. И. Протасьева, которые он отправил П. А. Толстому и П. П. Шафирову, а также рассказать ему об известных и важных для князя подробностях Почепского дела. В письмах Ф. И. Протасьева, к слову, пространно описывались обстоятельства межевания Почепа, назывались причины недовольства гетмана и казаков (совершенно несправедливые, по мнению А. Д. Меншикова), перечислялись их действия и попытки «очернить» князя[1238]. В следующих нескольких посланиях (одно письмо и одна цидула), отправленных с 19 по 24 августа, и устно через С. В. Нестерова А. Д. Меншиков не только извещал кабинет-секретаря о почепских событиях, но и, что более важно, просил доподлинно донести государю и государыне и ложным обвинениям, выдвинутым гетманом И. И. Скоропадским, не верить[1239]. Другими словами, князь старался сработать на опережение – с помощью А. В. Макарова предупредить Петра, изложить ему свою версию событий раньше, чем к нему попадут жалобы, привезенные П. В. Валькевичем.

Как показывают материалы корреспонденции, параллельно А. В. Макаров передавал князю ценную информацию, полученную от П. А. Толстого (по просьбе А. Д. Меншикова или самостоятельно – неизвестно)[1240]. Кабинет-секретарь в цидуле извещал о происходившем в столице: «Преднескольким временем показывал мне перевод с письма гетманского Петр Андреевич, в котором упоминаетца с немалою жалобою о межевании почепских земель для чего он мне и вашей светлости письмо к нему казал же. Которое письмо прочет, сказал я ему, что те земли принадлежат прямо к Почепу, как и сами тамошния обыватели сказали. На что он мне в ответ сказал, что де обыватели принуждены сказать неволею»[1241]. Затем, пересказывал А. В. Макаров, он советовал П. А. Толстому отложить дальнейшие разбирательства по делу до возвращения А. Д. Меншикова и убеждал его, что недовольство межеванием у гетмана и старшины вызвали не земельные проблемы, а то, что «…ваша светлость доброй порядок учинили о квартирах и облегчили бедных»[1242]. Цидула была отправлена А. Д. Меншикову 15 августа 1720 г., т. е. чуть ранее обозначенного выше письма князя от 18 августа[1243]. Александру Даниловичу 18 августа сведения о разговоре А. В. Макарова с П. А. Толстым были еще неизвестны. Соответственно, первые зафиксированные источниками действия по отношению друг к другу, А. Д. Меншиков и А. В. Макаров развернули практически одновременно.