Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I

Цидула А. В. Макарова открывает для нас несколько важных фактов относительно его участия в деле. Она показывает, что кабинет-секретарю ко времени разговора с П. А. Толстым было известно о почепских проблемах князя. Слова А. В. Макарова о том, что было бы неплохо отложить рассмотрение дела до приезда А. Д. Меншикова, соотносятся с просьбами Александра Даниловича, посылаемыми им другим участникам дела в течение 1720 г. При этом, если верить словам кабинет-секретаря, он старался оправдать князя перед П. А. Толстым, перенося причины конфликта с земельных захватов, которые якобы были оправданными, на распределение постоя. Однако мысли, высказанные А. В. Макаровым П. А. Толстому, не дают оснований говорить о наивной вере кабинет-секретаря в невиновность А. Д. Меншикова. На наш взгляд, Алексей Васильевич писал князю то, что тот хотел от него услышать. Насколько он старался быть убедительным по отношению к Петру Андреевичу и старался ли вообще, остается лишь догадываться. Не имея достаточных оснований полностью отрицать факт заступничества А. В. Макарова перед П. А. Толстым, отметим, что его переговоры никаких реальных последствий не имели: возвращения А. Д. Меншикова из малороссийских территорий вряд ли кто-то собирался ждать, а П. А. Толстой совершенно не спешил оказывать какую-либо помощь своему давнему визави. В цидуле А. В. Макарова сохранилось упоминание еще об одном действии кабинет-секретаря в поддержку князя – извещении о почепских обстоятельствах Екатерины, а через нее, видимо, и государя. Он писал А. Д. Меншикову: «… хотя о всех сих делах Ее величеству государыне царице я доносил, однако ж изволите как о том, так и о других нуждах обстоятельнее отписать вскоре к государыне царице»[1244]. Стоит отметить, что информантом о происходящих в столице событиях и ходатаем за князя в это время выступал еще и генерал-полицеймейстер А. М. Девиер, которому также следовало «к тому способа искать»[1245].

После приезда казацкой делегации под предводительством П. В. Валькевича находится лишь одно письмо, посланное А. Д. Меншиковым к А. В. Макарову. В декабре 1720 г. князь настраивал кабинет-секретаря объявить в Сенате о необходимости очной ставки обвинителей и дьяка И. Р. Лосева[1246]. Ответ А. В. Макарова на эти требования не сохранился, но есть все основания полагать, что желания Александра Даниловича исполнены не были. О других контактах А. Д. Меншикова с А. В. Макаровым в течение осени-зимы 1720 г. мы практически не имеем сведений. Среди документального фонда Кабинета найден только один документ, относящийся к осени 1720 г. – черновик письма или цидулы А. В. Макарова к А. Д. Меншикову. Мы не знаем, был ли чистовик документа все-таки отправлен, как и не знаем точно его дату. Можно лишь предположить, что черновик создавался в ближайшее время после прибытия П. В. Валькевича в сентябре. Обнаруженное среди исходящей корреспонденции Петра I и написанное рукой А. В. Макарова, черновое письмо освещает примечательные детали отношений кабинет-секретаря, П. А. Толстого и А. Д. Меншикова. Алексей Васильевич писал: «…на сих днях явились здесь некоторые из старшины от гетмана с публичною грамотою к Его царскому величеству от гетмана, в которой упоминаеютца некоторые жалобы на вашу светлость, и хотя я не однократно его превосходительства Петра Андреевича прежде просил, чтоб тех посланных удержал, дабы они грамоты не подавали до возвращения вашей светлости сюды, однако ж его превосходительство сказал мне, что я де и удержать не мог для того, что де сия публичная грамота. Однако Его величество читать не изволил и отдал Гаврилу Ивановичу, також слышал я, что имеют те посланники некоторое гетманское особливое письма до Его царского величества и о том також я просил Петра Андреевича, чтоб оное удержать до возвращения вашей светлости сюды, и что учинитца, о том буду вашей светлости доносить впредь»[1247]. Сведения из черновика А. В. Макарова соотносятся с информацией, которую А. Д. Меншиков получал от других своих информантов – прежде всего, от адъютанта С. В. Нестерова. Также подтверждается позиция П. А. Толстого, который не поддавался ни на какие уговоры и сторону А. Д. Меншикова ни под каким давлением не принимал.