Светоч русской земли (СИ)

"И так ежедён, без престани!" - подумал Варфоломей, уже засыпая, и улыбнулся, чувствуя тепло спины брата. Он ещё прошептал: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!" С тем и уснул, не ведая, что произнёс Исусову молитву, принятую монахами-исихастами в Византии на горе Афон.

Утром, поснидав травным укропом с ломтем хлеба, долго прикидывали, куда идти. Стефан на куске коры чертил реки, селения, между Яхромой, Ворей, Шерной и Дубной. И всё выходило, что далеко от Хотькова забираться не следует.

- Да по первости кто тебя прокормит! - вспыхнул Стефан, поправясь. - Нас с тобой! Токо на Петра и надея, что пошлёт мучки да рыбы сушёной... Не Святым же Духом пропитываться будем! Акриды у нас не водятся, и дикого мёда до Оки не вдруг найдёшь! Ну, летом ты сныти наберёшь, болотных корней нароешь, а дале-то как? Зима! Баешь - подале от деревень! Тут бы вот селяне местные чего нанесли...

- Тут не хочу! - сказал Варфоломей.

- Ты - не Илия, тебе ить ворон пищи носить не станет! - сказал старший.

- Ну ладно, походим близь! - сдался, наконец, Варфоломей. - Токмо... глухомань нужна!

- Понимаю...

Стефан, задумавшись, шевелил губами, потом стал чертить. Выходило, что им надо двинуться по кругу, имея в середине Хотьково и Радонеж, но, не удаляясь более чем на день пути, от этих мест. Так порешив, братья двинулись в путь. Солнце уже стало припекать, и оба расстегнули зипуны и сдвинули суконные колпаки на затылки. Варфоломей снял шапку, подставляя солнцу и ветру копну золотистых волос. Шли берегом реки. В кустах обережья что-то пищало и чирикало, сновали строители гнёзд. В одном месте дорогу перебежала мышь, поводя носиком. Фыркая и шурша листьями, суетились в валежнике ежи, и чистое небо плыло над головой, уходя ввысь, а по нему сизо-белые плыли куда-то за Камень облака. И хотелось так идти, не останавливая шаг, минуя деревни и починки, туда, за ними, вдаль...

Послышались возгласы, проржал конь. С крутояра открылась река, по стрежню которой бечевой вели гружёную лодью. Бечеву тянули запряжённые гусём две лошади, на передовой возчик сидел верхом, а ещё трое шли пешими за лошадьми, с вагами в руках.

- Построй тута храм, и заприставают к тебе! - сказал Стефан, когда они остановились на обрыве, глядя с высоты на ползущую по воде лодью.

Рулевой, грудью наваливаясь на правило, удерживал лодью по стрежню реки.

- Куда - они? - спросил Варфоломей.

- В Радонеж, верно! - сказал, передёрнув плечом, Стефан. - Ну, не хочешь тороватых гостей к себе в монастырь, пойдём далее! - сказал он, трогаясь с места.

В полдень поснидали. Ноги гудели, хотелось лечь и заснуть на солнечном угреве и ни о чём не думать!

Но, однако, полежав немного, встали и, поправив на спинах мешки со снедью и справой, двинулись дальше. К вечеру от Хотькова их уже отделяло шестьдесят вёрст с лишком, и, порядком измученные, братья попросились переночевать в деревне. Хозяйка поставила на стол горшок ещё тёплых постных щей, и братья похлебали их всласть. Утром Стефан ещё спал, а Варфоломей, встав чуть свет, уже починил хозяйке-вдове ворота в хлеву, изладил колоду для водопоя и, когда Стефан вышел на крыльцо, Варфоломей насаживал новые рябиновые обручи на кадку, в которой хозяйка замешивала корове пойло.

- Хоть оставляй у себя! - сказала жёнка. - Без мужицких рук тута всё - в ветхости! Оставайтесь, мужики, я бы вам и убоинки сготовила! Кровлю бы мне хоть перекрыли.

- Мясов не едим! - сказал Стефан. - А гостить нам тоже недосуг, извиняй уж, хозяюшка!

Варфоломей бы задержался - захотелось помочь вдове, но и Стефан - прав: даже и на найденном месте работа им предстояла нешуточная.

...Так они и шли, пробираясь чащобами, выискивая и снова бракуя места будущей киновии, погружаясь то в сумрак бора, то в трескотню птиц ещё голых рощ и краснотала, усаженного серёжками. Всё набухало почками, раздвигая мох и лист, лезла трава, звенели ручьи, вскрывались озера, полные снулой рыбы, лёд таял, отступая от берегов...

К исходу восьмого дня они разругались.

- Всё тебе - не то и не так! - кричал Стефан. - Выскажи, што тебе надобно, тогда и будем искать! Я уж сколь тебе казал благих мест, всё - не по носу! Проходим всю весну и воротимся в Хотьково не солоно хлебавши!

Варфоломей пытался изъяснить то, что не позволяло ему соглашаться ни на одно из предлагаемых Стефаном мест.

- Понимаешь! Чтобы высота, и - озор! И никуда боле не хотелось! Это же - навсегда, на всю жизнь!

Он чувствовал, что его слова не доходят до брата.