Священная земля

— Радуйся, о наилучший. Я Менедем, сын Филодема, с Родоса, — заговорил Менедем. Бьюсь об заклад, у тебя больше проблем с пропитанием этого гарнизона, чем ты желал бы. Прав я, или я ошибаюсь?

— Ты, значит, c Родоса, вот как? Радуйся, — и Андроник наградил Менедема кислой гримасой, которая, без сомнения должна была изображать улыбку. — А какое дело тебе, что едят солдаты? Папирус ты им не продашь.

— Разумеется, благороднейший, но думаю, что тебе смогу продать и папирус, и наилучшего качества родосские чернила для записей, если пожелаешь, — Менедем изо всех сил старался польстить начальнику. Судя по неизменно кислому выражению лица Андроника, напрасная трата времени. Он продолжил: — А про еду я спросил потому, что на борту моего акатоса имеется оливковое масло наилучшего качества, достойное офицеров самого высшего ранга в твоём гарнизоне. Есть ещё и патарские окорока, и копчёные угри из Фазелиса.

— Если офицеры хотят деликатесов, пусть сами и покупают. Ты приплыл сюда на акатосе с Родоса и привёз масло? — удивление в голосе казначея, как ни странно, придало ему жизни. — Значит, веришь в свою удачу?

Менедем передёрнулся. Сам-то он много раз говорил себе то же самое. Но когда такие слова бросает в лицо человек, которого только что встретил, это раздражает. "Вот вернусь домой, и дам Дамонаксу по голове кирпичом", — подумал он. Но вслух произнёс только:

— Поверь, это масло высшего качества.

— Я могу задёшево взять много обычного масла, — заметил Андроник. — Почему я должен тратить серебро понапрасну? Отвечай мне и быстро или убирайся вон.

— Потому, что это не обычное масло, — ответил Менедем. — Это лучшее масло с Родоса, и вообще оно из самых лучших. Ты можешь дать простым солдатам обычное масло, чтобы ели с хлебом, и они тебе скажут спасибо. Ну а как насчёт твоих офицеров? Разве они не заслуживают чего-то лучшего? Разве не просят тебя?

Менедем надеялся, что офицеры Антигона требовали со своего казначея чего получше. Если нет, тогда он ни малейшего понятия не имел, что делать со всем тем маслом. Андроник пробормотал что-то себе под нос. Менедем разобрал не всё, но то, что он понял, было не особенно лестно для офицеров на службе у Антигона, главным образом потому, что на них приходилось тратить чересчур много денег.

Наконец, с таким видом, словно у него заболел живот, Андроник произнёс:

— Принеси мне амфору твоего распрекрасного масла. Мы велим дюжине солдат обмакнуть хлеб в то масло, которое у них есть сейчас, и в то, что ты принесёшь. Если они почувствуют разницу — поговорим с тобой дальше. А если нет, — он ткнул большим пальцем в сторону двери, откуда пришёл Менедем, — тогда всего тебе наилучшего.

— Что насчёт окороков и угрей?

— Я уже тебе говорил, мне это неинтересно. Но, конечно возможно, что некоторые офицеры возьмут — за своё серебро.

— Замечательно, о благороднейший. Справедливо. Показать, насколько хорошо моё масло, это всё, чего я просил, — Менедем говорил, как обычно, смело. Он старался скрыть тревогу. Кто знает, насколько хорошее масло отгрузил новый родич Соклея на "Афродиту"? Менедем не знал, но собрался выяснить. Он сказал: — Поскольку моё масло ты покупаешь главным образом для офицеров, то среди тех, кто его будет пробовать, должны присутствовать и офицеры.

Андроник поразмыслил, потом опустил голову.

— Согласен. Иди, тащи своё масло. Я соберу людей, возьму хлеб и немного нашего местного масла. Вот тогда, родосец, мы и посмотрим, тогда и посмотрим.

— Непременно, — подтвердил Менедем — он надеялся, что не слишком неискренне. Он поспешил назад в гавань и освободил один из сосудов с оливковым маслом от верёвочной обвязки и подложки из веток и хвороста, которые не давали амфорам биться в пути одна о другую.

— Что происходит, шкипер? — спросил его Диоклей. Менедем объяснил. Келевст, присвистнув, сказал:

— Прямо как игра в кости, да? Но, думаю, в любом случае тебе не следует самому тащить эту амфору до казарм. Ну как это будет выглядеть — сам капитан работает грузчиком? Лапеид!

— Чего? — отозвался матрос, до этого не прислушивавшийся к беседе келевста и капитана.

— Иди возьми эту амфору и неси, куда укажет шкипер, — приказал Диоклей.

Лапеида такая перспектива радовала не больше, чем кого-то другого, однако, он подошёл и взвалил амфору на плечи.

— Куда? — спросил он Менедема.

— К казармам, — сказал Менедем. — Просто следуй за мной. Ты отлично справишься.

Он надеялся, что Лапеид как-нибудь справится. Моряк был тощий и мелкий, а эта амфора весила лишь вполовину меньше него самого.

К тому времени, как дошли до казарм, Лапеид насквозь промок от пота, но старательно тащил амфору. Менедем дал ему три обола в награду за тяжкий труд.

— Спасибо, шкипер, — поблагодарил моряк и сунул монеты в рот.

Один из стражников, явно предупреждённый заранее, провёл Менедема с Лапеидом на второй этаж, в контору Андроника. В соседней комнате казначей поставил стол с хлебом и полудюжиной неглубоких мисок. Он, а скорее всего, рабы, уже налили в три миски жёлтую жидкость. Другие три ждали пустыми.