Священные изображения и изображения священного в христианской традиции

К этому времени относится первая волна богословских рассуждений об иконе, связанная с именами Е. Трубецкого, П. Флоренского, С. Булгакова, подход которых, правда, демонстрировал их собственное виденье с оттенком романтизма, до некоторой степени оторванное от церковного предания¹³⁴. Более церковный подход в XX в. уже являли собой работы Л. Успенского, Г. Флоровского, Н. Озолина, где иконы рассматривались в соответствующей экклезиологической перспективе, отражающей их важность как выражения самой сути православной церкви.

Возрождение интереса к иконе в XX веке, понимание ее природы и значения для православия, происходило одновременно с развитием учения о Церкви и богослужении, то есть с утверждением представлений о Церкви как о мистическом теле Христа, в котором достигается реальное соединение Бога с людьми и реально-символического подхода к литургии в целом и ко всем ее элементам в частности, как актуализирующим эту природу Церкви. Надо отметить, что литургическое движение, как организованное течение, возникло и развивалось главным образом в католицизме, где литургический дух древней церкви был практически утрачен, в отличие от православия, сохранившего древний обряд в неприкосновенной форме. Западное литургическое движение восстанавливало те акценты, которые, в отличие от Востока, были в той или иной степени утеряны христианским Западом. Литургия на Востоке по своей форме и содержанию не нуждалась в обновлении, поскольку православная церковь оставалась церковью «литургической» не только в смысле непрерывности в ней древней традиции богослужения, но и по тому месту, которое всегда занимало богослужение в жизни верующих, по их особой любви к храму и службе. Вместе с тем, как отмечал А. Шмеман, имел место определенный кризис литургического сознания¹³⁵, который состоял в непонимании сущности богослужения, в глубокой метаморфозе восприятия богослужения церковным сознанием, произошедшей в новое время, когда не только в католицизме, но и в православии укоренился взгляд на богослужение как на «культ», когда литургия стала восприниматься не как соединение мира с Богом, а как служение Богу – благодарение, восхваление и воспроизведение жертвы Христа, имеющее целью получение личной благодати и гарантию будущего спасения. Утрата реальносимволического мышления, замена его рационалистическим пониманием символа, глубоко укоренившимся в сознании современного человека, мешала увидеть и почувствовать в богослужении нечто большее, чем набор абстрактных символов, которые имеют сугубо интеллектуальное и эмоциональное значение, а именно, осознать литургию со всем ее символизмом как акт, реально осуществляющий единство Церкви – тела Христова, и тем самым реально и субстанционально преображающий, обоживающий ее членов. Задачей православной церкви, стремящейся вернуться к своим истокам, являлось восстановление реалистического понимания всего церковного символизма, соответствующего представлениям о Церкви как о мистическом теле Христа. С точки зрения современного православного богословия Церковь есть богочеловеческий организм. «Будучи Телом Христовым, она соединяет в себе два естества – божеское и человеческое, с присущими им действованиями и волениями. В ней «все небесное и земное должно быть соединено в Христе, ибо – Он глава Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1, 22–23). В Церкви действием Святого Духа совершается обожение творения, исполняется изначальный замысел Божий о мире и человеке…»¹³⁶ Высшая цель Церкви – «не что иное, как проявление Царства Божия в его царственном эсхатологическом великолепии, восстановление «дома» (oikos) Божия, примирение и исцеление человечества и всего творения»¹³⁷. Эта цель достигается в евхаристическом богослужении, подлинным назначением которого, всегда было сводить воедино, в одном символе, три уровня христианской веры и жизни: Церковь, мир и царство божие, в нем «Церковь всегда становится тем, что она есть – телом Христовым и Храмом Духа Святого, уникальным символом, который восстанавливает, принося Богу мир, за жизнь которого Он отдал Своего Сына»¹³⁸.

Примечания

¹ Апокриф Иоанна// Апокрифы древних христиан. М., 1989. С. 197–217.

² Евангелие от Фомы// Апокрифы древних христиан. М., 1989. С. 256.

³ Рукописное добавление к Евангелию от Марка// Апокрифы древних христиан. М., 1989. С. 44.

⁴ Климент Римский. 1-ое Послание коринфянам//Памятники древней христианской письменности в русском переводе. ТЛ.М., 1860. С. 125–126.

⁵ Памятники древней христианской письменности в русском переводе. Т. 1. М.,1860. С. 238.

⁶ Там же. С. 241.

⁷ Афинагор. Прошение о христианах//Сочинения древних христианских апологетов. М., 1867. С. 68.

⁸ Иустин. I-ая апология // Святой Иустин – философ и мученик: творения. М., 1999. С. 48.

⁹ Мелитон Сердийский. Речь к императору Антонину// Сочинения древних христианских апологетов. М., 1867. С.297.

¹⁰ Тертуллиан. Творения Тертуллиана. СПб., 1849. С. 79–80.