Священные изображения и изображения священного в христианской традиции

Тем не менее, можно сказать, что в раннем средневековье западная Церковь хотя и не воспринимала себя как мистический организм (в православном понимании этого слова), все же, безусловно, ощущалась не как земная, а как «мистическая» организация, руководимая Христом и освящаемая Духом, в которой происходит (в определенном смысле, не совпадающем с восточным) соединение верующих с Богом. В последующем, мистическое понимание Церкви, сохраняя свое существование номинально, в реальности постепенно уступало дорогу более приземленному взгляду, опасность преобладания которого была заложена в западной экклезиологии изначально. В результате Церковь все более приобретала характер земной организации, объединяемой не таинственным образом, а благодаря внешней власти епископа, занимающегося воспитанием и совершенствованием душ, направляющего их к Богу, помогающего достичь спасения; превращалась из «соединяющей» организации в «посредническую», «передающую» благодать при помощи определенных средств, имеющихся в ее арсенале. Такая трансформация явно видна уже в учении Григория Великого (540–604), заложившего основание западного средневекового богословия и культуры вообще. В его учении развитие получили именно те идеи, которые в наибольшей степени соответствовали правовому характеру римской экклезиологии, отчетливо выраженному уже в V веке Львом Великим, разработавшим систематическое учение о примате римского папы. Согласно этому учению, Христос передал власть апостолу Петру, поставив его в основании Церкви. Таким образом Петр мыслился как «князь» апостолов, превосходящий всех других по власти. Римским епископам передавалась эта власть в силу преемства. Церковное единство получало правовое обоснование – основой Церкви является римский епископ, поскольку Христос дал ему «право» пасти свое стадо, то есть воспитывать его, и «право» передавать дары благодати, то есть способствовать спасению. Экклезиологические особенности католицизма получают отражение и в его теологии – сами отношения между Богом и человеком начинают описываться в юридических категориях. Начиная с этого времени господствующим становится понимание Бога, как некого властителя, карающего и вознаграждающего. Так у Григория получают постановку и в последующем детально разрабатываются католическим богословием, вопросы, связанные с заслугами, вознаграждением и наказанием; сатисфакциями и чистилищем, как средствами смягчения наказания и т. д. Новые тенденции в богословии несомненно соответствовали сдвигу в экклезиологичеком мышлении, точнее являлись следствием последнего. По словам А. Гарнака, Григорий прославлял Церковь как общину святых, однако на самом деле она являлась для него воспитательным, защищающим от зла учреждением, созданным благодатью¹⁰. При всей предвзятости протестантского мнения такое суждение, вероятно, содержит долю истины. По мере исторического развития Церковь все больше воспринимала себя не как организацию, соединяющую человека и Бога, то есть принадлежащую и «земле» и «небу», а как земную организацию, осуществляющую посредническую «связь» с «небом». Идеи «юридического» характера, которые появляются у Григория Великого, – наглядное тому подтверждение.

Надо отметить, что во времена Григория I «мистическое» понимание Церкви еще не было утрачено, а только начинало свою трансформацию. Еще в IX–XI вв. понимание природы и назначения Церкви и церковных символов содержало в себе идею соединения двух сторон реальности, хотя и не совпадающую с православной и несущую в себе импульс будущего разложения. Предполагалось, что символы литургии не абстрактны и содержат в себе реальность, на которую указывают, но посредством символов или образов невозможно преобразование человека и мира, их обожение. Человек посредством образов может подниматься к Богу, но обратный процесс не предполагается. С точки зрения западноевропейского средневекового сознания, божественное, актуализированное в «храмовом действе» не может (само) проникать в человеческое только потому, что человек включается в эту воссозданную реальность, но человек при содействии культа совершенствует свою душу и при жизни все больше и больше уподобляется Богу, чтобы быть удостоенным спасения в будущем.

* * *