Святилище кровавой луны

На мгновение я подумываю спрятать оружие между простынями, но решаю не делать этого на случай, если кто-нибудь обыщет или отнимет мою корзину. Гидеон безмолвно останавливается перед дверью, я толкаю ее и, спотыкаясь, выхожу в главный коридор, сталкиваясь лицом к лицу со стражником. Шерстяная темно-синяя униформа и серебряная кольчуга сочетаются с его темно-синими глазами с серебристыми крапинками внутри. Глаза фейри слегка подергиваются, как будто он пытается вспомнить меня. На его лбу собираются морщинки, и я с мягкой улыбкой опускаю подбородок и смотрю на него сквозь ресницы. Он растерянно моргает.

Я обхожу его стороной и говорю сладко, едва не пискнув:

– Извините, сэр.

Имбирь и виски ласкают кончик моего языка, и я продолжаю следовать вплотную за Гидеоном, который идет в том же темпе, что и все остальные слуги, прежде чем фейри успевает что-либо сказать.

Обводя взглядом коридор, я обращаю внимание на простую люстру и потертый ковер. Канделябры выступают по обе стороны стены через каждые несколько шагов, отбрасывая золотистый оттенок на мое лазурное платье – цвет, который мне уже осточертел. То тут, то там, между панелями на стенах из темного красного дерева висят картины, в остальном это лишь пустынный холл.

«Здесь мы как на ладони. – Я прикусываю нижнюю губу, когда мы сворачиваем в пустой коридор. – Нам нужно вернуться в коридор для прислуги».

Он качает головой, заставляя меня напрячься еще больше.

«Это единственный путь внутрь горы. Туда спускаются только горничные с более высоким статусом».

Паника подступает к моему горлу, когда я теряю самообладание и переключаю свое внимание на мужчину.

«А ты не думал сообщить мне об этом до того, как мы вошли внутрь?»

Я оглядываю пустой коридор. Он замедляет свои шаги, чтобы поравняться со мной, и моя душа взволнованно подпрыгивает от его близости. Его тепло проникает сквозь меня, но холод в моих костях все равно остается.

«Я не хотел тебя волновать», – его голос лишен всяких эмоций, но в его словах есть неотвратимость, как будто он вновь принял бы такое же решение.

«Я считаю, что ты должен был сказать, – шиплю я. – Мы могли бы спланировать все, исходя из этого». – Я стараюсь сохранять спокойствие, в то время как мои вспотевшие ладони теребят корзинку, желая повертеть нож в пальцах.

«Здесь нечего планировать. Доверься мне».

Я мысленно усмехаюсь, чтобы он услышал, но тем не менее принимаю его ответ. Я хочу сказать, что не доверяю ему, но тогда бы я солгала. Даже если бы я была в курсе, что бы это изменило? Как бы мы нашли способ спуститься вниз за четыре дня, если мы до сих пор даже не выяснили наверняка, где находится зеркало? Это должно было произойти независимо от того, как мало или как много мы планируем. Я бы предпочла потратить месяцы на подготовку: устроиться на работу прислугой и должным образом разведать местность, чтобы весь наш план не зависел от ограниченного доступа Гидеона во дворец и моей способности проскальзывать туда-сюда незамеченной.

Наши шансы невелики, но я спрятала и пристегнула достаточно оружия, чтобы выбраться отсюда. К тому же я сомневаюсь, что здесь есть еще одна эльфийка, в жилах которой течет часть чистой крови Коллаи благодаря ее происхождению. Я все еще чувствую луну высоко в небе, но ощущает ли ее кто-нибудь из младших эльфов? Я никогда не делала этого раньше, но я уверена, что Дочь Кровавой Луны сможет пробить дыру в стене здания в критический момент.

«Скомкай белье», – быстро говорит Гидеон, когда мы приближаемся к очередному повороту.

«Что?»

«Приведи в беспорядок простыни в своей корзине».

Я хмурю брови, но делаю, как он говорит, превращая содержимое корзины в беспорядочную кучу, перекладывая корзину так, чтобы держать ее обеими руками.

Мы сворачиваем за угол, и рука Гидеона переплетается с моей собственной. Вместо того чтобы отстраниться, мне требуется все мое мужество, чтобы не прижаться к нему от этого прикосновения.

«Не оглядывайся, просто спускайся прямо по лестнице», – говорит Гидеон, и я сразу понимаю, почему он так сказал. По обе стороны винтовой лестницы, ведущей вниз, стоят два стражника. Я сдерживаю свое учащенное дыхание, поскольку беспокоюсь, что стражники каким-то образом услышат, как быстро бьется мое сердце.

«Скажи им, что Мэрион отправила тебя вывалить смешки. – Он на мгновение колеблется. – Не улыбайся им так, как улыбалась тому смертному».