Святой флотоводец России. Жизнь и деяния святого праведного воина Федора Ушакова, адмирала непобедимого

Застигнутые в их неприступном убежище французы, видя начатое против них неожидаемое смелое действие большим флотом, сначала оробели и пришли в замешательство; они кинулись к своим каленым ядрам и выстрелили по нашим передовым кораблям, но неудачно. Брандскугели полетели мимо и поверху атакующих судов; перебили только некоторые снасти, два или три каленые ядра на фрегатах пробили верхнюю часть бортов навылет и обожгли их, не сделав важного вреда. Неприятель, быв мгновенно засыпан пальбой нашей, картечами и ядрами, не успел в другой раз зарядить пушек своих калеными ядрами; известно, что приготовление таких снарядов весьма медлительно, и люди совершенно открытыми сверх вала стоять не могли, те же, которые осмеливались показаться, в ту же минуту были перебиты действием наших картеч. После этого французы пальбу свою производили уже холодными ядрами и картечью.

При скором ходе наших кораблей остров Видо был тотчас окружен с трех сторон, начиная с первой батареи до пятой, близ северного мыса и ближайшей к старой крепости против Капосидеро. Корабль «Павел» сначала приблизился к западному мысу острова от стороны Корфиотского берега и нашей северной батареи и, проходя в самой близости, сыпал на первую неприятельскую батарею ядра и картечи градом. Поощряя других своим примером, он подошел всех ближе к берегу у второй батареи, дал залп, потом, миновав ее несколько, подошел к третьей и стал против нее на небольшой картечный выстрел.

Эта вторая батарея сделана была на высоком утесистом берегу и по удобному местоположению распространена и укреплена несравненно превосходнее прочих, почему необходимо было обложить ее превосходными силами. Адмирал поставил тут поспешно корабль свой на шпринг, оборотил борт свой так, что с него можно было действовать артиллерией на эту и на первую батарею; прочие корабли и фрегаты, в проходе своем мимо первых батарей, то же делали: стали в назначенные им места и обложили остров ближайшей окружной линией. Турецкий флагман, по тесноте места, не мог вместить всей своей эскадры между нашими кораблями и расположил ее другой окружной линией позади нашей, так что корабли его и фрегаты могли действовать пальбой в промежутке нашей линии.

Это сильное ополчение против батарей неприятельских, беспрерывная, страшная пальба и гром больших орудий приводили в трепет все окрестности; несчастный островок Видо был, можно сказать, весь взорван картечами, и не только окопы, прекрасные сады и аллеи не уцелели, не осталось дерева, которое бы не было повреждено этим ужасным железным градом; в городе стены крепости и здания все были потрясены: островитяне в трепете воображали, что настал для них последний день и что невинные с виновными, жители с воинами, греки с галлами, будут все погребены под развалинами падающей Корфу, которая от действия более четырехсот орудий, изрыгавших без умолку ядра, картечи и бомбы, в три четверти часа преобразована была в обитель ужаса и смерти.

В одиннадцать часов пушки с батарей французских были сбиты; все почти люди, их защищавшие, погибли, прочие же, приведенные в страх, кидались из куста в куст, не зная, куда укрыться; ядра и картечи тучами сыпались на них, не было места близ берега, которое не было бы ими усеяно. Защищавшие Видо уподоблялись стаду, настигаемому в поле внезапной грозой и ищущему своего спасения в пещерах, ямах, между кустарниками и под большими деревьями. Бывшие на 2-й и 3-й батареях ложились на землю в лощинах, а защищавшие 1-ю, 4-ю и 5-ю бежали за гору и скрывались к стороне крепостей.

Главнокомандующий, наблюдавший во время этих действий все движения неприятеля, заметив слабую оборону батарей, учиненным сигналом тотчас приказал вести высадку на остров: турки, будучи первые готовы на лодках и гребных судах своих, пристали тотчас к кораблю «Павел» и ожидали повеления. В минуту все было готово: вооруженные с целого флота войска наши поспешно бросились на баркасы, лодки и катера и, по данному на адмиральском корабле сигналу – прекратить бой и вести высадку, пошли тотчас в дело, русские под начальством двух батальонных командиров полковника Скипора и майора Буаселя, а турки под командой корабельных своих капитанов и храброго майора Гамена. Как скоро гребные суда наши пристали к берегу, войска бросились, где только нашли способные места, и с невероятной скоростью вышли на берег.

Турки со свойственной им азиатской запальчивостью, не дождавшись полевых пушек и не доплыв до берега, вспрыгнули в воду и по пояс, держа кинжалы во рту, а сабли в руках, с бешенством бросились на батарею. Застав французские войска залегшими в лощину, они вступили с ними в бой и попадавшихся им в руки резали без пощады. Тотчас за ними подоспели и наши войска, и после малого сопротивления французы были разбиты и взяты в плен. Ожесточение турок не имело предлогов: они хватали французов живьем и, несмотря на жалостные крики «пардон», несколько рад повторяемые молодыми отроками, в первый раз носившими оружие республики французской, они влекли их к берегу и отсекали им головы.