Святой флотоводец России. Жизнь и деяния святого праведного воина Федора Ушакова, адмирала непобедимого

Несмотря на недостаток в помощи от жителей и легкого войска Пашей, наши сухопутные войска не оробели и пошли одни на приступ к наружным укреплениям; они получили помощь от храброй высадки со своих судов: корабля «Троица», фрегата «Сошествие», аката «Ирина», шебеки «Макарий» и турецкого корабля «Патрон Бей» вместе с турками и частью албанских охотников и производили со слабыми силами этими долговременный и жестокий бой с неприятелем. Русские отряды бросились к Св. Року и с величайшим стремлением; французы открыли по сим сильный ружейный огонь, кидали гранаты и картечи, но матросы наши успели спуститься в ров и, добежав до самых стен, ставили неустрашимо лестницы; турки и часть албанцев, удивленные мужеством русских, особенно храбрых наших офицеров, шедших везде впереди войск на приступ, сами последовали за ними.

Неприятель, видя тщетными все усилия свои остановить решительное стремление русских, заклепав пушки и подорвав пороховые магазейны, отступили поспешно к Св. Сальвадору; русские охотники на плечах его дошли до другого укрепления, которое французы решились защищать отчаянно, но и тут не могли более получаса держаться: твердость, хладнокровная решимость и мужество осаждающих превозмогли отчаяние и пылкость неприятеля, – он из этой позиции должен был отступить в беспорядке к новой крепости и с такой поспешностью, что не успел даже заклепать пушки. Монтеабрамо не устоял также против храброго нападения русских и вспомогательных войск, таким образом, в полтора часа времени французы лишились всех наружных укреплений.

Корфиотские укрепления, неприятельские военные суда, батареи союзников, десять линейных кораблей и семь фрегатов пылали огнем. Казалось, что гром пушек заставил умолкнуть самый ветер, обратив ярость его в совершенный штиль; отдаленное эхо, повторяя между горами Албанского берега русскую пальбу, возвещало скорое падение неприступной Корфу.

Из находившихся на острове Видо 800 рядовых и 21 штаб- и обер-офицеров взято в плен только 422 человека с 15 офицерами и генералом Пивроном, остальные были побиты или потоплены. Потеря с нашей стороны в этот достопамятный день состояла: на эскадрах в 26 человек убитых и 24 раненых; на сухом пути, при штурмовании наружных укреплений, убито русских 19, ранено 56; турок убито 28, ранено 50; албанцев убито 33, а ранено 82 человека. Генерал Пиврон был объят таким ужасом, что за обедом у адмирала не мог держать ложки от дрожания рук и признавался, что во всю свою жизнь не видал ужаснейшего дела.

B 10 часов по полуночи (19-го февраля) на всех наружных укреплениях и на батареях Видо подняты были знамена союзников, при громогласном «ура». Восклицания эти повторяемы были на соединенных эскадрах и по всему берегу: в самое это время и французы, прекратив совершенно огонь, подняли на цитадели белый флаг.

[3]

Начальствующий Корфиотским гарнизоном генерал Шабо и главный комиссар Дюбуа прислали 19-го числа февраля к адмиралу Ушакову полковника Бриса и двух армейских офицеров с письмом. В нем французский генерал просил прекратить военные действия, представляя, что таковое пролитие крови храбрых войск было бы бесполезно и что он ожидает только назначения времени для переговоров о сдаче занимаемых им крепостей. Адмирал охотно принял эти предложения, дал сроку 24 часа, приказал прекратить военные действия и в пять часов по полудни отправил в Корфу лейтенанта Балабина, исправлявшего при нем должность адъютанта, с условиями, по коим союзники требовали сдачи крепостей.

На другой день французские комиссары явились на корабль адмирала для утверждения и размены условий; туда приехал также и турецкий адмирал Кадыр-Бей с находившимся при нем правителем дел Махмут-Ефендием. Во время этой капитуляции они заседали обще с адмиралом Ушаковым и французскими чиновниками и тут решилась участь Корфу; положено было:

1-е, крепость с артиллерией, амуничными запасами, провиантом, материалами, со всеми казенными вещами, состоящими в арсенале и магазейнах и принадлежащими крепости или гарнизону, в том числе корабль «Леандр»[92], корвету «La Brune» и другие суда республики французской сдать в целости и по описи назначенным на сей предмет комиссарам союзных эскадр.

2-е, гарнизон французский через день после подписания капитуляции при военных почестях выйдет из всех крепостей и ворот, которые ныне занимает, и, будучи поставлен в строй, положит ружья и знамена свои, исключая вышних чинов, которые останутся при шпагах.

3-е, весь французский гарнизон с собственным его экипажем перевезен будет в Тулон на судах, нанятых на счет союзных держав, и отправлен в путь под прикрытием военных их судов.

4-е, дивизионному генералу Шабо со всем его штабом и разными чиновниками позволено будет тоже отправиться в Тулон или Анкону на счет союзных держав.

5-е, генералитет и весь французский гарнизон обязываются честным словом в течение 18 месяцев не носить оружия против высокодоговаривающихся держав и их союзников.