Связанные (СИ)

– Это она? Куросаки Карин? – полюбопытствовала подошедшая Хинамори.

– Няка! – высказала своё мнение душа-плюс в гигае Момо. Хицугая же посчитал бессмысленным отвечать на девичьи реплики. Он несильно похлопал Куросаки по щекам, но девушка в себя не приходила.

– Надо отнести её домой, – капитан посмотрел на гигай, давая понять, что сейчас вернется в тело. Конечно, домашние не будут рады бессознательной дочери и сестре, но время уже позднее, и их ждут.

– Я не могу, – выдал гигай Хицугаи и виновато посмотрел на хозяина, – я ногу сломал.

Тоширо цыкнул и уже было собрался поднять брюнетку на руки, но его прервала Хинамори:

– Простите, капитан, но что вы намерены делать?

– Отнесу её домой, – Хицугая раздраженно и холодно посмотрел на лейтенанта. Когда она начинала так говорить, это означало что-то серьёзное, что он пропустил. Хинамори упёрла руки в боки:

– И как вы это видите? Вы – без гигая, а она – человек. Её невозможно скрыть рейацу, как мелкий предмет. И что увидят прохожие?

Хицугая оглянулся. Действительно, большинство людей, иррациональным чутьём ощущая опасность, во время нашествия предпочитали избегать таких мест, но когда всё приходило в норму, улицы вновь заполнялись прохожими. Вот и сейчас некоторые уже начинали поглядывать в сторону лежащей на асфальте девушки и паренька, сидящего рядом с ней. Капитан нахмурил брови, всё-таки поднял Карин на руки и быстро опустил на ближайшую скамейку, которую успел заприметить. Усадив Карин, он прислонил девушку к спинке скамейки и сел рядом, не позволяя ей скатиться. Хинамори, поддерживая гигай, помогла ему доковылять до этой же скамейки, и тот, морщась, опустился по другую сторону от брюнетки.

– Так что ты предлагаешь? – наконец спросил Хицугая, глядя, как Момо пытается залечить поврежденную щиколотку искусственного тела. Выходило не очень, точнее, совсем не выходило, и Хинамори, ограничившись обезболивающим кидо, подняла на друга довольную мордашку:

– Поцелуй её!

– Что?!

Хинамори засмеялась в кулачок. Каждый раз, когда Тоширо поражался, удивлялся или испытывал другие сильные эмоции, его глаза, обычно раскосые, становились почти круглыми с едва заметной 'стрелкой' ресниц у внешнего уголка. И зрачок, уменьшаясь на фоне мятно-зелёной радужки, принимал, казалось, овальную форму. Как есть, дракон.

– Поцелуй её, – невинно хлопая глазками, повторила Хинамори, – тогда она наверняка очнётся.

Хицугая перевёл всё ещё ошарашенный взгляд на брюнетку. Её реснички подрагивали, а ротик был чуть приоткрыт.

– Если она от этого очнётся, то точно сломает мне шею, – тут капитан кое-что вспомнил и резко повернулся к синигами, радуясь, что нашёл повод сменить тему: – Кстати, ты так и не сказала, что делала на грунте.

Хинамори смутилась, отвела взгляд и, теребя пальчиками рукав косоде, ответила:

– По личным делам.

– По каким личным? – нахмурился было Хицугая. Хинамори продолжала молчать, кусая губы, и капитан вспомнил свои собственные слова: "Я не собираюсь влезать в личную жизнь твоей сестры – она вполне взрослая и ответственная". И пусть это было сказано про Куросаки, но разве Момо не заслужила такого же доверия? В конце концов, она – лейтенант, да и отпроситься нужно было у капитана, получить разрешение от Первого. Её отпустили, значит, и он не в праве ей указывать.

Видя, что Тоширо уже не ожидает от неё ответа, Хинамори решила вернуться к прерванному плану:

– Так ты собираешься её целовать?

– Нет! – раздраженно ответил Хицугая.

– Почему? – упорствовала шатенка, но тут её озарило: – Ты не умеешь, да, Широ-кун? – Тоширо дёрнулся, но Момо и тут его добила: – Так я покажу!

Хинамори резко приблизилась, протягивая руки, хотя, вообще не понятно к кому. На ком она собиралась показывать: на нём или на Куросаки? И то и другое было для капитана воплощенным бредом, поэтому Хинамори наткнулась на выставленную ладонь:

– Спасибо, Момо, я сам... разберусь.

Тоширо повернулся к полусидевшей на скамейке брюнетке. За это время ничего не изменилось, разве что её духовная энергия прекратила совершать дикие скачки и более-менее успокоилась. Капитан продолжал сидеть с ней рядом вполоборота, придерживая её одной рукой за талию. "Точно, убьёт", – подумал он на прощание, прикрыв глаза, но в почти звенящей тишине явственно расслышал тихий голос Хинамори:

– Не разберёшься, – казалось, она говорила это для себя и вовсе не желала, чтобы её услышали, но... Хицугая услышал и вспылил:

– Ах, не разберусь? – вскочил он (гигай Тоширо, продолжавший сидеть там же, успел придержать Куросаки). – Не умею, да?!

Хинамори отступала, глядя исподлобья на наступающего капитана. Она открыла рот, чтобы что-то возразить или вразумить, но Хицугая быстро приблизился и, обхватив её, впился в губы девушки. Момо испуганно замерла, её ладошки уперлись в грудь парня, глаза пораженно распахнулись, став ещё больше, хотя куда уж больше, и так не маленькие. Но последней каплей стало, когда Тоширо, раскрыв её рот, проник туда языком. Хинамори дёрнулась и, лишь парень ослабил хватку, отстранилась, от души залепив пощечину.