Связи

У входа в кухню Томуш попытался оттеснить Эфила, но тот толкнул его плечом и рванул вперед. Сначала Эфил услышал хруст и шорох, потом луч фонаря высветил Деметриуса, сидящего на полу. Вокруг него валялись знакомые ярко-желтые пакеты от печенья «Ракета». Дети Эфила любили такое печенье. Бессмысленным движением Деметриус опускал руку в пустой пакет, затем подносил ее ко рту, делал жующие движения челюстью, а после повторял все снова. Луч коснулся его лица, и он поморщился от света. Эфил узнал этот пустой взгляд. Он уже видел такой… в Долине Пыли.

Деметриус отбросил пакет и встал, выпрямившись во весь свой значительный рост. Неторопливый. Угрожающий. Страшный. Сильный и самоуверенный. Я-никого-не-слушаю-Деметриус. Я-делаю-что-хочу-Деметриус. Я-втяну-тебя-в-неприятности-Деметриус. Жена (то есть теперь уже бывшая жена) много раз говорила Эфилу, что он должен дистанцироваться от правителя. Когда она обнаружила, до какой степени Эфил не способен от него дистанцироваться, она только сказала: «Я знала» – и подала на развод. Эфил злился на себя. Но больше он злился на Деметриуса – с его навязчивостью, агрессией и эгоизмом. В этом человеке Эфил видел причину всех своих бед.

Бросив фонарь на пол, он крепко взял трубу двумя руками, игнорируя боль в правой, и ударил, целясь в темное пространство прямо над зеленоватым свечением скалящегося с футболки Деметриуса люминесцентного черепа. Первый удар, казалось, не произвел особо эффекта. Эфил ударил еще раз, сильнее, и услышал, как Деметриус кулем рухнул на пол. Чувствуя изумление и торжество, Эфил бросил трубу.

Подошедший Томуш посветил фонарем на бесчувственное тело. Томуш гордился своими выдержкой и рациональностью, не подводящими даже в самых сложных ситуациях, но это был тот редкий момент, когда он не имел ни малейшего представления, как реагировать.

– Советник, вы осознаете, что только вырубили правителя Ровенны ударом трубы по голове?

– Вмазать ему как следует – это лучший способ привести его в чувство. В прошлый раз отлично сработало, – беззаботно отмахнулся Эфил.

– У него может быть черепно-мозговая травма.

– Череп у него крепкий, а в наличии мозгов вообще не уверен. Он сейчас придет в себя. Деметриус, подъем! – Эфил пнул поверженное тело носком ботинка. – Нечего разлеживаться, мы спешим.

Деметриус пошевелился и сел, со стоном обхватив голову руками. С кончика его носа капала кровь, заливая флуоресцентную футболку.

– Эфил, ты охренел…

– Потом претензии выскажешь, – хладнокровно перебил Эфил. – Давай, объясняйся.

Потирая лоб, морщась и периодически переключаясь на изобилующую обсценной лексикой критику в адрес советника, Деметриус таки рассказал, что с ним произошло.

История была краткой. Он слонялся по подвальному этажу, зевая от скуки и мечтая что-нибудь сожрать. Заглянув в душевую и обнаружив наличие в кране воды, сделал глоток – город размещался в низине, и некоторое количество воды доходило самопроизвольно, хотя водонасосные станции были давно отключены.

Бултыхающиеся на дне бассейна потусторонние дети немного пошатнули его в целом на редкость устойчивое душевное равновесие, но думать о еде, конечно, не помешали. Войдя в кухню, он увидел рассыпанные по полу пакеты от печенья «Ракета» и заглянул в один в надежде, что там еще осталась пара печенюшек. В какой момент он перестал видеть проблему в том, чтобы найти что-то пригодное в пищу в здании, пустовавшем семь десятков лет, он не помнил. Печенье он действительно нашел. Оно было одуряюще сладкое, вкуснее, чем все, что он когда-либо ел раньше. Он начал просматривать усеивающие плиточный пол вскрытые пакетики, в каждом обнаруживая печенье или два.

Чуть позже он заметил в руке непонятную круглую штуку. Он не понял, что это такое. И бросил ее. А далее провал в памяти вплоть до момента, когда Эфил пнул его под ребра.

– Это ты разбил мне башку? Злоебучий ты псих, Эфил, а еще учился на психолога…

– К некоторым людям применима только карательная психиатрия, маньяк недоделанный.

– Вы оба придурки, – безапелляционно резюмировал Томуш. – Опасные в своей дурацкой непредсказуемости. Что бы ни произошло в дальнейшем, надеюсь, мне больше не придется работать с вами двумя.

Эфил церемонно поклонился, что выглядело бы как издевка, не будь он смертельно серьезен.

– Примите мои глубочайшие извинения за этот инцидент.

– Печаль, я опять голодный, – Деметриус похлопал себя по животу. – Воображаемая еда оказалась не в счет. Я бы пожевал сейчас что-нибудь сладенькое. Печенье, например.

Эфил задумчиво оглядел разбросанные пакетики. Подняв один, прочел дату изготовления.

– Произведено за неделю до эвакуации. Вероятно, больница закупала печенье в качестве десерта для пациентов. Надо же. Столько лет прошло, а дизайн упаковки все тот же.

– Едва ли во время эвакуации кто-то судорожно бросился пожирать печенье, – заметил Томуш. – Значит упаковки вскрыли уже после.

– Мародеры? – осведомился Деметриус.

– Труп? – спросил Томуш, обращаясь к Эфилу.

– Какой труп? – заинтересовался Деметриус. – Думаете, это труп съел печенье?

Эфил помотал головой.