Свидание на пороховой бочке

Обычно Трошкина одевалась гораздо более консервативно, но вызванная полицейским розыском необходимость изменить внешность толкала порядочную девушку на смелый эксперимент. К тому же с грудью третьего номера провоцирующая блузка смотрелась бы совсем уж неприлично, следовательно, имело смысл поносить ее еще на стадии бюста номер раз. Алка решительно ухватилась за угол деревянных плечиков, потянула и вдруг ощутила отчетливое сопротивление.

– Бабка за дедку, дедка за репку! – враждебно буркнула Трошкина и дернула плечики двумя руками.

«Репка» затряслась, но не уступила.

– Жучка за внучку, кошка за Жучку, мышка за кошку! – договорила Алка волшебное заклинание и дернула так, что сквозь плотно спрессованные слои барахла вынырнула вся вешалка целиком и чье-то тело частично.

Тело было представлено двумя холеными загорелыми ручками, богато инкрустированными дорогими кольцами, среди которых вовсе не было обручального. На его месте белела аккуратная полосочка, выдающая привычку хозяйки ручек и колечек носить украшения даже на пляж и в солярий.

– Я прошу прощения, вам очень нужна эта вещь? – стервозным голосом спросила доселе невидимая конкурентка за блузку раздора с той стороны барьера.

«Нужна ли она вам настолько, чтобы вступить за нее в смертный бой?» – легко угадывалось недосказанное.

– Не очень, – ответила Трошкина, трезво оценив свои шансы на победу в неспортивном перетягивании блузки.

Загорелые кулачки конкурентки были заметно крупнее Алкиных.

– Так я тогда возьму? – спросила дама и дернула плечики так, что теперь уже Трошкина по локоть погрузилась в волнующееся море тряпок.

Вместо ответа она разжала пальцы, и не ожидавшая этого конкурентка завалилась в проход, потянув за собой штангу с тряпками.

– Ой, простите! – моментально усовестилась Алка при виде образовавшейся на полу шевелящейся кучи.

К ней уже спешили, на ходу складывая ладони саперными лопатками, две девушки из персонала, и Трошкина не стала участвовать в раскопках – ретировалась в примерочную.

Выходить из кабинки она не спешила. Тщательно примеряла вещички, рассматривая себя в зеркалах – дожидалась, пока затихнут отголоски скандала в торговом зале. И успела увидеть обиженную ею даму за секунду до того, как за той захлопнулась входная дверь. Это была одна из тех секунд, которые решают очень многое. В данном случае – судьбу предпринятого тандемом «Кузнецова & Трошкина» детективного расследования.

Но поняли мы это чуть позже.

– Я не поняла, когда услышала голос, но узнала ее, когда увидела! – объявила Трошкина, без малейшего почтения зашвырнув в пустой угол большой пакет с логотипом дорогого салона.

– Кого? Смерть с косой? – меланхолично уточнила я, опустив на колени мягкий томик мамулиного романа.

Меня накрыла тоска по родне, а хозяйка нашего временного убежища очень кстати оказалась поклонницей творчества Баси Кузнецовой, так что я купировала приступ ностальгии чтением увлекательного романа «Вуду с чебуреком».

– Почему – смерть с косой? – озадачилась Алка.

– Потому что по звуку курносую можно и не признать: «Топ, топ, топ, ш-ш-ш-ш-ш!» – и амба. А вот если увидишь, как она косой своей машет, враз поймешь, что это смертушка пришла, – объяснила я в задушевном мамулином стиле.

– Поэтично, – хмуро похвалила Трошкина и энергично почесала ногтем переносицу.

У нее там скрыта точка активизации умственных способностей. В школьные годы Алка стимулировала ее шариковой ручкой, отчего ее брови соединялись в сплошную линию. Выглядело это грозно и предвещало великое открытие.

– Ну, ну? – Я отложила книжку и приготовилась принять откровение свыше.

Геометрия наших тел это позволяла: я лежала на диване, а Алка стояла рядом с ним.

– А знаешь, ведь смерть с косой – это все объясняет! – возвестила подружка.

– Да неужели?

– Теперь мне все понятно!

– Что, правда?

– Ну, пусть не все, но многое.

Трошкина бесцеремонно плюхнулась на диван – я едва успела ноги поджать – и поведала:

– Слушай. Я была в салоне «Модный сток»…

Я покосилась на пухлый пакет в углу и подавила завистливый вздох.

– И там столкнулась с той Зяминой бабой!

– С какой именно? – уточнила я.

Мы обе знали, что почетное звание «Зямина баба» является стремительно переходящим.

– С той, что ездит на красном «Пежо»!

– Ее зовут Тамара Руслановна Кулишевская, – вспомнила я.

– Ее не зовут, она сама приходит! – рыкнула Трошкина и от избытка недобрых чувств подпрыгнула, отчего пружины в диване застонали, как печальная гармонь. – Помнишь, я говорила, как она заглянула ко мне в кабинет?

– И ушла бесследно, – напомнила я.

– Ну, не совсем бесследно, – язвительно возразила Алка. – А вызвав у меня приступ ревности и удушья, потому как за ней тянулся такой густой шлейф французских духов «Ма петит», что в него можно было заворачиваться, как в одеяло.