Свидетели Чистилища

Наутро измученные ожиданием и неведением женщины вышли на огороды. Мужчины полезли укреплять крышу храма, внизу остался только Борода, вооруженный двустволкой: он прохаживался по монастырскому двору, бдительно контролируя все уголки, все постройки. Однако это не помешало волкам вырасти будто из-под земли. Они появились бесшумно, внезапно и сразу отовсюду, словно им и не требовалось преодолевать стену. Женщины завизжали и сгрудились в центре, парни сверху что-то кричали, а Борода… Борода просто растерялся, что немудрено, когда имеешь всего два патрона на два десятка целей.

Звери были крупные, куда массивнее и страшнее тех особей, что Урсуле доводилось видеть в берлинском и московском зоопарках. Волки никуда не торопились: пристально следя за каждым жестом людей, они переходили с места на место, постепенно превращая неровную цепочку в замкнутое кольцо. Через несколько минут люди оказались окружены со всех сторон, и кольцо хищников постепенно смыкалось.

– Стреляй! – вопил сверху Симеон. – Шугани их!

Возможно, выстрел действительно напугал бы волков, заставил разбежаться, как заставил их притаиться рев моторов накануне. Но Борода был в панике: дрожащими руками он наводил двустволку то на одну цель, то на другую и никак не мог выбрать наиболее опасную, а ружье при этом ходило ходуном, и не было никакой гарантии, что хотя бы один выстрел окажется удачным. Видимо, животные чувствовали страх и неуверенность. А еще была большая вероятность, что волки молодые и непуганые: на них никогда не охотились, они ни разу не сталкивались с ружьями, и человек с какой-то металлической палкой в руках не производил на них должного впечатления.

Все случилось быстро. Еще мгновение назад зверюга ростом Урсуле по пояс находилась в трех метрах, не спеша перебирала лапами, прохаживаясь и принюхиваясь, а потом вдруг одним прыжком покрыла отделяющее ее от Бороды расстояние, сбила с ног и, оскалив пасть, придавила мужчину к земле.

Борода заорал от ужаса. Он так и не попытался что-нибудь сделать – двустволка отлетела прочь, он даже не нашел в себе сил поднять руки, чтобы заслониться, спихнуть с себя зверя, дотянуться до ножа на поясе и успеть нанести хотя бы один удар в беззащитный бок. Он лежал на спине и орал на выдохе, и крик его казался бесконечным.

Урсула невольно подалась вперед, к нему, и вышло так, что и сама она оказалась отделена от остальных женщин. Одна – лицом к лицу с клыкастой смертью. Едва она рискнула наклониться за оброненной лопаткой, как к ней тут же потрусила парочка волков.

Выхода не было. Даже если Симеон с Булыгой спустятся с крыши, даже если вооружатся топорами и молотками – что они смогут сделать вдвоем против целой стаи?

И тут – о чудо! – ее блуждающий от испуга взгляд наткнулся на старого знакомого. Да, он подрос, заматерел, его окрас немного изменился – но это точно был Вольф, ее маленький волчонок, прирученный давным-давно, в другой жизни!

– Wolf? – робко, еще толком не веря и не понимая, что с этим делать дальше, окликнула она.

Буровато-пепельный самец дернул ушами, припал на передние лапы и ощерился. Неужели не узнал?!

– Wolf, это есть я, Урсула! Das weißt du, oder?[4]

Ярость мелькнула в зеленовато-желтых глазах хищника, ярость, готовая вот-вот выплеснуться в сокрушительном броске могучего тела. Звери позади Вольфа пришли в нервное движение.

– Wolf, du bist immer noch mein kleiner Bruder, mit dem ich in der Nacht Ball gespielt habe![5] Ты помнить?

Конечно же, он помнил. Понимание возникло в голове Урсулы само собой, будто кто-то вложил в ее сознание готовый ответ. Вольф помнил ее, помнил ее друзей, помнил их игры, помнил поездки у хозяйки за пазухой на гремящем вонючем железном существе и даже то, как однажды человек с именем Раптор в шутку дал ему попробовать пиво.

Обида – вот что владело сейчас волком. Не голод, не инстинкт хищника, не беспощадная ненависть к чужакам, явившимся на территорию его стаи. Хозяйка его предала. Бросила. Оставила одного, когда мир вокруг изменился. Она ушла под землю, в жилище, в которое не было доступа ему, маленькому Вольфу. Его забыли на поверхности, за ним не вернулись, его выкинули, как ненужную кость. Долго, очень долго он бегал окрест, ловя отголоски исчезающих запахов Урсулы, Раптора, Симеона. Ждал возвращения хозяйки, звал… Звал каждую ночь!

И вот теперь, когда он и думать забыл о человеческих существах, кормивших его с руки и игравших с ним в мяч, они явились снова. Как будто имели на это право!

Рыча, он двинулся к Урсуле. Стая разорвала кольцо и сгрудилась за своим вожаком – ведь он уже определил, с кого следует начать бойню. Даже сбивший с ног Бороду волк оставил свою несостоявшуюся жертву и присоединился к остальным.

Урсула отчетливо сознавала, что ее предательство будет наказано, наказано здесь и сейчас. Она выпустила из рук садовую лопатку, упала на колени, зажмурилась и приготовилась принять смерть.

– Прости меня, маленький Вольф. Я действительно виновата. Ты в своем праве. Делай то, что собираешься сделать.