Свидетели Чистилища

– Так, все, мне некогда с тобой спорить. Вечером в Могильнике включат воду, все население придет бутылки наполнять… Мне срочно надо вернуться!

– Угу, и три часа объяснять, как ты сам оказался здесь. Похоже, ты уже и забыл, как к тебе в вашем Могильнике относятся.

– Уж точно не хуже, чем в вашем! – огрызнулся я, но все-таки призадумался.

Конечно, как бы ко мне ни относились, я обязан предупредить народ. Даже если поколотят. Даже если арестуют. Даже если выгонят из Могильника на корм волкам. Так что на обиды и последствия можно махнуть рукой – выживание всего сообщества важнее. Если причину отравлений ликвидировать, если выставить возле резервуара постоянную охрану – глядишь, и люди болеть перестанут, и куры дохнуть, и вешенки гнить. Но, сказав «А», я не смогу умолчать о «Б»: меня заставят назвать человека, которого я видел возле резервуара. А это означает только одно – войну. Божене, которая втерлась в доверие и делала вид, что помогает заболевшим, не простят содеянного. Зачем она вообще травила воду?! Неужели только для того, чтобы набить себе цену? Сама тайком устроила эпидемию, сама молитвой вылечила людей – ну да, тут прямой путь в святые. Хороший план. Сейчас ее муж и отец Мары Матвей управляет всего одной общиной, да и то, по сути, только теми, кто состоит в секте. А если Божена «спасет» еще и нашу общину, «подданных» у Матвея станет в несколько раз больше.

Или все проще и Свидетелям Чистилища недостаточно места в малом Могильнике, оттого и решили завладеть большим – путем полного уничтожения нынешних жильцов? Тоже круто.

А если кто-то из сообщников проговорится? Ведь ей же целый хор подпевал! Круговая порука? Ну-ну. Когда Харитон с нашими сталкерами придет за ответом (а он непременно придет!) и начнет пытать каленым железом, все ли удержат язык за зубами? Неужели расчет был исключительно на то, что никто не застукает Божену возле источника, никто не догадается, откуда ноги растут? «Свидетели», конечно, блаженные на всю голову, но не такие же идиоты!

– Ну и что ты предлагаешь? – пробурчал я, глядя исподлобья на Мару, терпеливо ожидающую моего решения.

В ответ она театрально развела руками – дескать, а сам не догадываешься?

– Что, опять к Боссу идти?

– Конечно!

– Нашла спасителя. Оскару наши проблемы неинтересны. Он вообще больше о себе думает, чем об окружающих.

– А мне кажется, что он за справедливость. – Мара скрестила руки на груди. – И уж по крайней мере умный мужик, поможет разобраться, что к чему.

– Конечно, мне вот уже помогает брата искать! Видишь? Сидит у меня вот тут в кармане с кучей вооруженных головорезов и только и ждет, как выпрыгнуть из засады на остроухих похитителей и их ручных собачек! – Я сделал паузу для пущего эффекта. – Твой Босс сейчас кофеек попивает и ждет, когда я ему Жорку доставлю на блюдечке с голубой каемкой. При этом сам по себе Жорка ему на фиг не нужен, кабы не его знания. Был бы мой брат не микробиологом, а, скажем, птичником, твой Босс даже не шевельнулся бы и никакой аудиенции бы мне не назначил. Так что одни бонусы мне от его помощи – чуть не сдох, пока крался по территории язычников! У меня вообще складывается впечатление, что Оскару выгоднее меня волкам скормить, чем хоть как-то помочь.

– Волкам? Тебя?

– А ты как думала? Он ведь прекрасно знал, куда меня отправляет!

– Ой, вот идиот! – Она покатилась со смеху. – Это ж надо – «волкам скормить»!

Она смеялась как безумная, мне стало не по себе.

– Ну, блин. Чего смешного? Как будто ты этих волков не видела.

Почему от этих моих слов она расхохоталась еще сильнее? Но вдруг резко посерьезнела:

– Ладно, давай об этом потом. Медлить-то нельзя. Короче говоря, я к Оскару. А ты иди, куда хочешь: к Божене на разборки, к своим с непроверенными фактами в охапке… или волкам в пасть! – Она снова прыснула. – Но те двое, что за тобой гнались, явно не возле водопровода свою бомбу устанавливали… если тебе не померещилось, конечно. Там, буквально через стену, лаборатории, медицинское оборудование и палаты с пациентами.

– Знаю! – в сердцах бросил я. Действительно, диверсия Божены так плотно завладела моим вниманием, что на пару минут я совершенно забыл о бомбе.

* * *

Оскар сидел за столом с той же чашкой, в той же позе, будто плюшевый медведь, которого ребенок оставил дожидаться своего возвращения. Маре он кивнул без особых эмоций, меня, наоборот, оглядел с любопытством.

– Ну, как прошла встреча родственников?

– Погодите, Оскар, до брата я еще не добрался. И, судя по всему, самостоятельно не доберусь. Но речь сейчас не о нем!

Я вкратце пересказал все, очевидцем чего стал за последний час.

– Вот как… – проговорил Босс, внимательно рассматривая чашечку. Поворачивал ее разными боками, хотя чашечка была абсолютно белая, без рисунка. Затем громко позвал: – Илья! Срочно ко мне Егора и Фарида!

Помощник исчез в коридорах, а Босс вновь увлекся чашкой.