Свитки. Современное прочтение знаковых текстов Библии

Относительно реальной ценности (евр. итрон — пользы всего этого) говорит премудрый Екклесиаст (Еккл. 1: 3), невысоко оценивающий подобные достижения с точки зрения конечных смыслов. Однако к подобной мысли приходят далеко не все сильные мира, логика Артаксеркса (мы будем использовать имя правителя, как оно приводится в Синодальном переводе) зачастую преобладает.

Об этом говорит иудейский толкователь, сравнивая первосвященника Аарона и царя Артаксеркса.

К обоим применены термины «величие» и «великолепие», но в разной последовательности. «Аарон сам по себе обладал величием, а одежды были лишь внешним великолепием для этого внутреннего величия. У Ахашвероша же в одеянии и заключалось все величие, внешнее было для него важнее, чем внутреннее» (Хатам Софер. Свиток Эстер, 33).

Среди пирующих упомянуты «главные военачальники» — партемим. Это слово буквально переводится как «войско», здесь же используется в значении «знать»; оно является одним из многочисленных примеров персидских заимствований в тексте и происходит от древнеперсидского фратама «первый».

По окончании сих дней, сделал царь для народа своего, находившегося в престольном городе Сузах, от большого до малого, пир семидневный на садовом дворе дома царского. Белые, бумажные и яхонтового цвета шерстяные ткани, прикрепленные виссонными и пурпуровыми шнурами, висели на серебряных кольцах и мраморных столбах. Золотые и серебряные ложа были на помосте, устланном камнями зеленого цвета и мрамором, и перламутром, и камнями черного цвета. Напитки подаваемы были в золотых сосудах и сосудах разнообразных, ценою в тридцать тысяч талантов; и вина царского было множество, по богатству царя. Питье шло чинно, никто не принуждал, потому что царь дал такое приказание всем управляющим в доме его, чтобы делали по воле каждого (Есф. 1:5–8).

Иудейские толкователи считают, что оба пира были посвящены празднованию по случаю восшествия царя на престол (см. Эстер раба, 1:15; Тора ведаат, 1). Описание места для пира также призвано указать на исключительное великолепие персидского двора и безумную расточительность царя, возможно, далеко не привычную, а проявленную по действительно значимому для него поводу. Если ткани навесов были из обычных материалов, то перехватывались они шнурами из драгоценного виссона, материала, используемого, например, для одежд первосвященника (см. Исх. 28:39), и пурпура, тоже исключительно дорогого.

Таргум указывает, что для представителей иудейской знати радость празднества была омрачена присутствием на трапезе священных храмовых сосудов (см. Свиток Эстер, 30). Безосновательность этого мнения подтверждается библейским рассказом о страшном наказании дерзнувшего пить вино из храмовых сосудов Валтасара — соправителя последнего вавилонского царя Набонида (см. Дан. 5: 1–31), а также вполне спокойным отношением к иудеям ранних Ахеменидов. Кроме того, если принять соотнесение Артаксеркса книги с Ксерксом I, то к этому времени Второй храм уже был построен в Иерусалиме (в правление Дария Великого) и, согласно Первой книге Ездры (см. 1 Езд. 6: 1–5), сосуды, вынесенные завоевателями, были возвращены на свое место.

И царица Астинь сделала также пир для женщин в царском доме царя Артаксеркса (Есф. 1: 9).

Имя царицы на иврите звучит как Вашти и более не встречается ни в Библии, ни в иных исторических памятниках. Геродот (История, IX, 109–112) и Ктесий упоминают жену Ксеркса Аместриду, чье имя никак не может быть соотнесено ни с Вашти, ни с Есфирью.

Разделение на мужскую и женскую половины дома присутствовало у целого ряда народов, здесь же говорится о его соблюдении и на празднике — подобную традицию до сих пор можно наблюдать в традиционных исламских и ортодоксальных еврейских семьях.