Свитки. Современное прочтение знаковых текстов Библии

И вышел Аман в тот день веселый и благодушный. Но когда увидел Аман Мардохея у ворот царских, и тот не встал и с места не тронулся пред ним, тогда исполнился Аман гневом на Мардохея. Однако же скрепился Аман. А когда пришел в дом свой, то послал позвать друзей своих и Зерешь, жену свою. И рассказывал им Аман о великом богатстве своем и о множестве сыновей своих и обо всем том, как возвеличил его царь и кок вознес его над князьями и слугами царскими. И сказал Аман: да и царица Есфирь никого не позвала с царем на пир, который она приготовила, кроме меня; так и на завтра я зван к ней с царем. Но всего этого не довольно для меня, доколе я вижу Мардохея Иудеянина сидящим у ворот царских. И сказала ему Зерешь, жена его, и все друзья его: пусть приготовят дерево вышиною в пятьдесят локтей, и утром скажи царю, чтобы повесили Мардохея на нем, и тогда весело иди на пир с царем. И понравилось это слово Аману, и он приготовил дерево (Есф. 5: 9–14).

Интересная деталь — если ранее Аман считал ниже своего достоинства расправляться с Мардохеем лично, то теперь, в шаге от триумфа, заручившись расположением царицы, он вдруг снисходит до личной мести.

Об этом состоянии души многообразно указывает христианская аскетическая литература, предупреждая, что гнев питается от гордости, и чем сильнее властвует в человеке эта страсть, тем больше он проваливается в гнев. Преподобный Марк Подвижник говорит: «Страсть эта крепится, поддерживается и делается непреодолимою от гордости; и пока сие диавольское древо горести (Евр. 12:15), т. е. гнева и раздражительности, напояется злою водою гордости, дотоле оно разрастается и цветет, и приносит обильный плод беззакония» (Послание к иноку Николаю).

Чем больше возносится Аман, тем мелочнее становится. Более того, по слову преподобного Марка, воздействие гнева опустошает душу, приводит ее в смятение и омрачает, а человека делает подобным зверю. И мы видим, как исполненный всякого земного благополучия царедворец откровенно признается своим ближним, что все почитает пустым и тщетным, пока не утолит свой гнев отмщением.

Глава 6

В ту ночь Господь отнял сон от царя, и он велел принести памятную книгу дневных записей; и читали их пред царем, и найдено записанным там, как донес Мардохей на Гавафу и Фарру, двух евнухов царских, оберегавших порог, которые замышляли наложить руку на царя Артаксеркса (Есф. 6:1–2).

Здесь перевод Семидесяти толковников вновь не выдерживает богословского минимализма книги и предлагает нам спойлер, указывая что Бог отнял у царя сон. Однако масоретский текст говорит: «в ту ночь не спалось царю», и ничего более.

Блаженный Иероним Стридонский (Диалоги против пелагиан, 3.10) замечает, что в этой бессоннице явно сквозит Божия воля, так как после пира у Есфири царь, евший и пивший много, естественным образом должен хотеть спать.

Здесь мы вновь возвращаемся к параллелям истории Есфири — Гадассы и Цафнаф-панеаха — Иосифа. В обоих случаях важную роль играет тема сна как пограничного состояния. Там фараон спит и во сне видит то, что сможет растолковать только Иосиф, здесь царь не может уснуть, и так же ему открывается нечто значимое для Есфири и всего народа Израиля. А так как в Писании многократно через сон говорит с человеком Бог и Он есть Владыка сна и бодрствования (см. Пс. 126: 2), то толкователи небезосновательно видят в рассматриваемом отрывке ясное указание на действие Промысла Божия.