Свобода

Ди встала, походила по домику. Она просто не могла сидеть на месте. Выглянула в каждое окно, попыталась обезопасить их с Мириной пребывание здесь, насколько это было возможно. Подошла с рожком к кухонному уголку, поставила бутылочку в раковину. Какое-то время смотрела на нее. Слушая свое тяжелое дыхание. Снова взяла рожок в руки.

Вернулась к Мирине, положила рожок в переноску. Взглянув на монитор компьютера, Ди обнаружила какое-то движение среди осин, обрамляющих газон. Ветки слегка покачивались. Возможно, это просто налетел ветер, потому что теперь уже ничего не было видно.

И на других трех камерах никаких признаков жизни.

Она сосредоточилась на наблюдении за лесной опушкой. Приблизила лицо к экрану.

И тут увидела. Мимолетно, но совершенно отчетливо.

Пистолет, прижимаемый к груди мужчиной в маскировке, блеснул так ярко, как будто светился изнутри. А потом снова исчез среди осин.

Ди встала. Сердце, казалось, остановилось.

Она подумала о Люкке, о Йонни.

Какой же она была дурой.

56

Бергер вел машину, то и дело посматривая на бордовый телефон. Он был совершенно не в состоянии воспринять то, что сказала Ди. Он и без того чувствовал себя разбитым. Приходилось несколько раз останавливаться. Руки безбожно дрожали.

Пока он говорил по телефону, проснулась Блум. Она спала от самой Хедесунды, беспокойным горячечным сном, не приносящим облегчения. Но хотя бы приносящим возможность отключиться. Отключиться от горькой реальности.

— Кто это был? — спросила она заспанным голосом.

— Ди, — ответил Бергер.

— И? — спросила Блум.

— Прямо какая-то «Книга Иова», — ответил Бергер, выжимая газ.

Он пронесся мимо Кунгсэнгена. Если повезет, они успеют до утренних пробок. По крайней мере, доедут до Соллентуны.

Блум сверлила его взглядом. Прожигала лазерным лучом.

— Ты уж держись, пожалуйста. Дело касается Мирины.

— Говори как есть, — резко произнесла Блум.

— Ди получила предупреждение, что за Мириной охотятся. Она поехала к твоей маме и забрала Мирину. Теперь Ди с Мириной в эллинге, ждут нас. Или мафию.

— Ну так езжай быстрее! — вскричала Блум.

И он поехал быстро. Так быстро, как никогда раньше не ездил. Из-за бесшумного резкого ускорения автомобиля их вжало в кресла.

Говорить они не могли. Все слова казались слишком мелкими. Бергер взглянул краем глаза на Блум. Она вся сжалась, уменьшилась, снова стала ребенком. Она сидела, поджав колени и закусив губу. Страх ощущался физической материей, заполнившей машину. Густой, струящейся материей. Страх перед тем, что сейчас происходило с их ребенком, словно лава растекался по тесному замкнутому пространству.

На въезде в город уже образовались небольшие заторы. Бергер ехал зигзагами, петлял между машинами, сохраняя самую безумную скорость. Когда они были почти на месте, Бергер сказал:

— Запасной пистолет лежит в бардачке.

Без малейших колебаний Блум открыла бардачок, схватила пистолет, крепко зажала его в руке.

Бергер завернул на парковку перед таунхаусами. Выскочил из машины. Не думая о риске, побежал по лужайке, прямо по траве, которая когда-то доходила ему до груди. К своему удивлению, он услышал, что Блум совсем не отстает. Ее тело было совершенно обессилено, но не могло принять того, что сейчас могло произойти. Оно превозмогало само себя.

Сложно сказать, в какой момент возникло это чувство. И кто ощутил его первым. Но в определенный миг их взгляды встретились, и они прочли в глазах друг друга абсолютный страх. Не здравый рассудок, не рациональное мышление, а один лишь ужас и страх.

С пистолетами наизготовку они вместе подбежали к закрытой двери.

Бергер одним прыжком преодолел крыльцо. Дверь оказалась заперта. Повозившись с ключом, он вбежал в дом. Резко остановился. Услышал, как Блум взбегает по ступенькам. Услышал звук, который она издала. Похожий на вой. Услышал, как она с грохотом упала на пол.

Первое, что он увидел, — кухонный уголок. Все перебито. Потом он увидел диван. Теперь он был не ярко-синим, а белым. Это в результате многочисленных порезов вылез наполнитель. Кресло выглядело не лучше.

Бергер ворвался в свой кабинет. Компьютера нет. Стол опрокинут. Доска тоже, лежит треснутая, пустая. Даже фотографий в нижнем углу нет.

Он вышел из кабинета. Молли уже не лежала у порога. Она вышла из своей комнаты. В жизни Бергер не видел ее такой бледной.

Она покачала головой.

Он побежал к мосткам, раздвижная стеклянная дверь была приоткрыта. Быстро посмотрев по сторонам, он выскочил на улицу. Там тоже никого.

Пусто. Больше никого нет.

Он взглянул на пистолет в своей руке. Пистолет буквально ходил ходуном. Бергер вернулся в эллинг.

Блум сидела на коленях посреди гостиной. Он опустился на корточки рядом с ней. Она во все глаза смотрела на пятнышко крови размером в квадратный дециметр. Кровь была свежая.

Они опоздали.

Безнадежно опоздали.