Свобода выбора

– Замолчите, поручик, от вашего визга закладывает уши, – не повышая голоса, сказала Тоша, при этом перекрывая вопли Курахова. Тот замолчал, набирая новую порцию воздуха, но Тоша не дала ему высказаться, тем же спокойным голосом сообщив: – Немедленно не получится, сейчас рабочий день, а на службе я всякими глупостями не занимаюсь. Вечером, в шесть, я вас жду за ангаром, выбор оружия за вами, чтоб потом меня не обвинили в том, что у меня было преимущество.

– Сабли! Кавалерийские палаши! – быстро сказал Курахов, Тоша согласно кивнула и отвернулась от продолжавшего кипеть кавалериста. Скомандовав механикам выкатить из ангара один из аэропланов, Тоша указала конкретно какой, пригласила офицеров следовать за собой. Немного отставший от всех Ареньев слышал, как Зимин сказал Курахову:

– Напрасно вы не извинились, поручик Диа мастерски владеет любым оружием. Тоша вас не убьёт, но опозорит так…

Ареньев, недослушав, поспешил за остальными, уже собравшимися у аэроплана и слушающими молодого поручика. Этот юноша чем-то нравился Ареньеву, непонятно чем, но нравился, и это несмотря на своё более чем нахальное поведение.

– Эта модель аэроплана называется шорх. Аэроплан, сделанный в Алемании и немного модернизированный уже у нас, где? В Киневе, в мастерских господина Дробского. Как видите, на аэроплане установлен пулемёт, что превращает эту изначально гражданскую машину в военную. Мотор здесь не тот, что был установлен на заводе, где эти аэропланы делают, а конструкции господина Шиморского, который за основу взял стандартный «гном» и модернизировал его. Поэтому этот мотор гораздо мощнее, чем те, что стоят на гражданских моделях. Понятно, что этот аэроплан летает выше и быстрее, а для этого переделан и усилен его корпус, он называется – фюзеляж, а также крылья, которые называются плоскости. Привыкайте, господа, к этой терминологии. Кабина рассчитана на двух пилотов, собственно – пилота, управляющего аэропланом, он сидит вторым и пилота-наблюдателя, он же стрелок из пулемёта, его место в кабине – первое. С этого места тоже можно управлять аэропланом, приборы и рычаги управления – дублируются. Вам, господа, нужно будет освоить обе эти профессии: пилота и стрелка-наблюдателя.

– Что же тут сложного – стрелять из пулемёта? – удивился один из офицеров, судя по форме – пехотинец, маленький поручик ответил:

– Стрельба из пулемёта установленного на аэроплане и стоящего на стационарной позиции – совершенно разные вещи, в этом, господа, вы сами убедитесь. Как пример: это похоже на стрельбу из пулемёта, закреплённого на скачущей лошади, при этом лошадь не просто скачет по прямой, а постоянно прыгает на несколько десятков саженей из стороны в сторону и вверх-вниз. Представили себе эту картину, господа? – улыбнулся поручик в мешковатом комбинезоне механика. Офицеры закивали, хотя не многие из них могли представить себе такую лошадь. Маленький поручик улыбнулся и, сказав, что лучше один раз увидеть, чем много раз услышать, выдернул из группы офицеров Ареньева и предложил ему занять место пилота-наблюдателя в кабине аэроплана. Лейтенант направился к аэроплану, но поручик его остановил, прикоснувшись к руке и предложив выложить всё из карманов офицерского кителя. Ареньев вздрогнул от этого прикосновения и не сразу понял, что ему сказали. Один из офицеров поинтересовался – почему пулемёт, установленный на аэроплане, не заряжен? Или это не входит в программу обучения? Поручик ответил, что стрельбы обязательно будут, но после того, как господа офицеры освоят пилотирование, а сейчас будет просто демонстрационный полёт, демонстрация возможностей аэроплана. Маленький поручик пока это всё объяснял, продолжал держать за руку выбранного им лейтенанта. А тот и не пробовал забрать свою руку, хоть это его немного смутило, но вот так держать руку этого нагловатого пилота-инструктора было очень приятно! Почему это так Ареньев не понимал, но ему это нравилось! Заглянув в глаза лейтенанта, поручик-инструктор, которого начальник курсов называл странным именем Тоша, повторил:

– Выложите, пожалуйста, всё из карманов, можете потерять.

А морской офицер, уже много повидавший на своём веку, смотрел в омуты больших зелёных глаз и растерянно молчал. Эта пауза длилась недолго, растерянность Ареньева его товарищи заметить не успели, так как один из них, офицер-кавалерист, посоветовал:

– Артём, ты не только всё из карманов вынимай, спроси – может, и штаны снять надо?

– Это лишнее, хотя… Если кто боится их испачкать, то может снять. Но потом придётся кабину мыть, так что не снимайте, пусть всё в штанах и останется, их всё-таки постирать легче, – под общий смех закончил маленький поручик, обращаясь к кавалеристу и забираясь вслед за лейтенантом в кабину аэроплана. Ареньев, досадуя на себя за непонятную слабость, уже успел всё быстро выложить из карманов и забраться в кабину.