Сводные поневоле

Слезы удержать не вышло. Боль в груди нарастала все сильнее. Меня словно наизнанку вывернули. Теперь отстраненность отца была понятна. Хотя какого отца? Отчима! Выходит, он просто терпел меня ради любимой женщины, а когда ее не стало…

— Ты что, Ева? — нахмурился Никас, сделав ко мне шаг, но я тут же отшатнулась.

— Не трогай меня! Не смей!

— Ева, успокойся, — мягко попросил он. — Давай поговорим…

— Когда ты узнал?

— Только сегодня. Клянусь, я был уверен, что мы с тобой родные. Я же с ума сходил, потому что считал, что мне нельзя тебя… — Никас осекся, глядя на меня с таким желанием.

— То есть ты, что… давно ко мне… меня…

— Да. И теперь…

— Что теперь? — ужаснулась я, снова отступив назад. — Это ничего не меняет! Я выйду замуж за Алана!

Никас помрачнел и шагнул ко мне, пугая до одури своим взглядом.

— Черта с два! — прорычал он. — Никакой свадьбы не будет, поняла? Я запрещаю!

Я застыла на месте, не веря своим ушам. Так резко изменил свое мнение…поцеловал…

— То есть ты собирался отдать меня замуж, потому что все это время… хотел… из-за этого?! — Ник молчал, но мне и не нужны были слова — ответ я отлично прочитала в его глазах. Так и было. В угоду своим демонам он был готов сломать мою жизнь! — Ненавижу тебя! — выкрикнула и, развернувшись, рванула к двери. Но брат успел подскочить и удержать меня за плечо.

— Ева! Угомонись!

— Не трогай! Не трогай, слышишь?! Из-за своих желаний ты готов был…

— Да очнись ты! — он встряхнул меня так резко, что остальные слова я просто проглотила. — Ты хоть понимаешь, как я себя чувствовал? Я же считал себя мерзавцем, понимаешь? Я должен был тебя обезопасить!

— Как? Выдав замуж против желания? — горько спросила я. — Нет, Ники, ты потакал своему эгоизму. Ты и твой отец. Вы оба. Одному я не была нужна, потому что не дочь, а тебе… Ты просто испугался своих желаний и упростил себе задачу. Вот и все. Вам обоим было наплевать на меня. Я обоих вас ненавижу!

Ник отшатнулся, резко отпустив меня. Лицо у него было такое, словно я ударила его в сердце ножом.

— Ты не понимаешь…

— Напротив. Понимаю. Как никогда. Теперь я, наконец, знаю, за что со мной так, и почему я оказалась за бортом семьи.

— Не смей уходить! — донеслось мне в спину, когда я была уже у двери.

— А то что? Что ты мне сделаешь?

— Не дури, Ева. Понимаю, это все для тебя шок, и нужно время, чтобы осмыслить. Но прошу — не бросайся в омут с головой. Остынь. После мы еще раз обсудим.

— Я видеть тебя не хочу, понял? Забудь про меня. У тебя не было и нет сестры. А ты для меня умер!

— Думаешь, ты одна жертва в этой ситуации? — процедил Никас. — Можешь пожалеть себя, пострадать. Поистерить. Закатывай сколько угодно скандалы, но за ворота тебя не выпустят. Так что не делай глупостей.

— Посадишь на цепь? — разозлилась я еще сильнее. — Ради чего? Думаешь, так ты добьешься взаимности? Серьезно? Да мне противно рядом стоять!

— Правда? — неожиданно ухмыльнулся он. — А мне вот помнится, как ты сама еще пару лет назад строила глазки мне и флиртовала. Скажешь, не было такого? Или, по-твоему, так и ведут себя со старшим братом?

Ответить мне было нечего. Казалось, в этот момент у меня просто исчезла возможность дышать. Потому что… Потому что я знала, что имел в виду Ник.

— Я не видела в тебе тогда брата, я просто хотела быть тебе хотя бы другом… после того, как ты… бросил меня… — сдавленно выдохнула я.

— Другом? Нет, Ева. Мне нужна не дружба. Теперь ты об этом знаешь.

О том, что знать это я не хотела, говорить смысла не было. Сжав в руке письмо мамы, молча вышла из кабинета и поплелась к себе в комнату. Я не сомневалась — с территории меня не выпустят. Брат уже позаботился об этом. Но, честно говоря, у меня и не было никаких сил куда-то бежать. Весь запал как-то иссяк, и осталось только щемящее чувство тоски и одиночества. А еще понимание того, что я жила во лжи столько времени…

Я заперлась в своей комнате, боясь, что Ник догонит и захочет продолжить разговор.

Я ошиблась.

Оставшись одна, медленно осела на пол. Мысли путались, а внутри было странное чувство, будто меня взяли и выпотрошили. Казалось, у меня выбили землю из-под ног и не дали обрести хоть какое-то подобие опоры.

Мой отец мне не отец…

Эта страшная мысль билась во мне, причиняя боль. Как? Почему? Зачем они это скрывали, если в итоге… Почему не признался и не сказал честно, что я ему попросту не нужна без мамы?

С диким остервенением перебирала в памяти все моменты, когда папа проводил со мной время. И ни разу я не почувствовала от него фальши или неискренности.

Неужели он мог настолько хорошо притворяться?

А что если он и маму не любил, а всего лишь делал вид? Ведь так искусно изображать родительскую любовь не один год непросто.

Но папа справился…

А точнее, и не папа вовсе.

Я думала, мне было больно, когда меня отправили за границы семьи. Теперь же я в полной мере прочувствовала, что такое боль.

В этом мире больше не было ничего, за что я могла бы ухватиться. Не было семьи, которую я так любила. Не было отца, брата…

Я была для них чужая с самого начала.

Мамочка, почему же ты ушла так рано? Почему оставила меня совсем одну?