Sword Art Online. Том 13. Алисизация. Раскол

— Хо-о-о-о?! — возопила круглая голова.

Алиса сильным движением выдернула Верховного старейшину из моря игрушек и подняла повыше. Тем временем я догнал её и первым делом окинул взглядом комнату.

Понятное дело, я надеялся увидеть Юджио, которого Чуделкин утащил с собой из «Великой купальни», но напарника здесь не было. В расстроенных чувствах я взглянул в центр комнаты и снова увидел стеклянный шар, которым так увлёкся Чуделкин.

Внутри этой сферы полуметрового диаметра кружились огоньки, складываясь в трёхмерное изображение женщины, возлежащей на роскошных шелках кровати. Она была совершенно обнажённой, только длинные волосы закрывали её лицо.

«Так вот из-за чего стонал Чуделкин?» — подумал я, устало выдыхая, но тут мне померещилось, что рядом с женщиной есть кто-то ещё. Я нагнулся к шару, пытаясь получше рассмотреть происходящее, но тут, видимо, прервалось заклинание, поскольку изображение вдруг вспыхнуло белым и погасло.

В отличие от меня, Алису изображение нисколько не заинтересовало. Она быстро приставила лезвие меча ко рту шута и ледяным тоном пригрозила:

— Если только попробуешь прочитать заклинание, я отрежу тебе язык.

Карлик собирался закричать, но после её слов тут же закрыл рот.

Один из законов Андерворлда заключается в том, что в начале любого священного заклинания необходимо произнести слова «систем колл», поэтому если к заклинателю приставили клинок, то он уже никак не выкрутится. Тем не менее когда я разглядывал лицо Верховного старейшины Чуделкина, то старался следить и за движениями его коротких рук.

Не каждый день видишь физиономию, которой более всего подходит слово «невнятная». Алые губы занимали почти всю нижнюю половину лица, над ними торчал огромный нос картошкой, а брови с глазами напоминали смайлик.

Чуделкин изо всех сил таращил свои маленькие глазки. Дрожащие зрачки смотрели точно на Алису. Наконец он сложил толстые губы трубочкой или, скорее, рупором и заговорил скрипучим голосом:

— Это ты… Тридцатая? Как ты здесь оказалась? Вы с мятежником должны были умереть, когда выпали из башни!

— Хватит называть меня по номеру! Я Алиса. Я больше не Сёрти! — холодно отчеканила рыцарь единства.

Сальное лицо Чуделкина дёрнулось, и лишь тогда шут взглянул на меня. Глаза-полумесяцы снова широко раскрылись, из горла карлика вырвались невнятные хрипы:

— Ты! Ты-ы! Что ты сделал?! Тридца… Рыцарь Алиса! Почему ты ещё не зарезала этого сопляка?! Я же тебе говорил: он мятежник… и шпион из Дарк Территори!

— Ты прав, он мятежник, но он вовсе не посланник тьмы. Он такой же, как я сейчас.

— Что… Что?!

Чуделкин замахал руками и ногами, словно сам превратился в одну из игрушек в комнате.

— Ты что, задумала преда-а-ать нас?! Ты, жалкое отродье, возомнившее себя рыцарем?!

Белое лицо Чуделкина вмиг стало красным, словно он позабыл о мече Алисы.

— Все вы! Рыцари единства! — раздавался в комнате его пронзительный, срывающийся голос. — Просто стадо болванов! Сборище кукол, которые делают всё, что я вам говорю-у-у! Но ты смеешь предавать Её Величество?! Саму Первосвященницу Администратор?!

Алиса отвернулась, чтобы Чуделкин не забрызгал её слюной. Несмотря на все оскорбления, она даже бровью не повела и перебила Верховного старейшину тем же хладнокровным голосом:

— Это Церковь Аксиом превратила нас в кукол. Мало того, что ритуал синтеза запечатал наши воспоминания и заставил служить вам, так вы ещё заставили нас поверить, что мы — рыцари, призванные с самих небес.

— Что?.. — Чуделкин снова побелел, ловя ртом воздух. — Откуда ты…

— Вы запечатали мои воспоминания, но некоторые ещё остались. Когда я вошла в Палату старейшин, в памяти на миг ожила картина… Испуганная маленькая девочка, связанная, в центре Палаты. Три дня и три ночи постоянных священных заклинаний, которыми старейшины постепенно разъедали стену вокруг её души. Вот в чём состоит ритуал синтеза… Пол Палаты пропитан криками и слезами отчаяния, которые я оставила здесь, будучи маленькой девочкой.

Хотя Алиса говорила сдержанно, её слова разили не хуже стального клинка. Лицо Чуделкина с невероятной быстротой то бледнело, то краснело, то снова бледнело.

Однако в конце концов Чуделкин (по всей видимости, единственный человек в Палате старейшин, сохранивший собственный разум) ядовито ухмыльнулся:

— Да… так всё и было. Я и сейчас помню всё, будто это было вчера. Такая юная, такая невинная и такая милая. «Пожалуйста, не стирайте мою память!.. Я не хочу забывать тех, кто мне дорог!» — без конца умоляла ты, обливаясь слезами. Хо-хо-хо!

Когда Чуделкин отвратительным фальцетом передразнил голос маленькой девочки, в глазу Алисы вспыхнуло пламя. Но это не остановило старейшину, и он продолжил дразнить её омерзительным монологом: