Sword Art Online. Том 13. Алисизация. Раскол

— Ты что, узнал их?! — тут же отреагировала Алиса на мой возглас.

— Да… — Я повернулся к девушке и нервно кивнул. — Два дня назад, сразу после нашей битвы с Райосом и Гумбертом в общежитии академии, в углу комнаты появилось какое-то окно. Из него на нас с Юджио смотрело белое лицо… Я уверен, это были они…

Алиса снова прислушалась к голосам людей в ящиках и нахмурилась:

— Я… никогда не слышала это заклинание, но, похоже, они выбирают маленькие части мира людей и запрашивают из них какие-то числа. Но что это за числа, понятия не имею.

— Числа… — попугаем повторил я.

В голове вдруг ожил голос: «В число таких невидимых характеристик входит “индекс нарушителя”… Администратор вскоре обнаружила, что с его помощью можно выводить на чистую воду людей, сомневающихся в придуманном ею же Кодексе Запретов…»

Эти слова принадлежали маленькой учёной по имени Кардинал, живущей в Великой библиотеке, и я уверен, что она говорила именно об этом. «Ребеллинг индекс», о котором говорят головы, — это и есть пресловутый «индекс нарушителя». Другими словами, прямо здесь и сейчас дюжины людей в ящиках проверяют этот индекс у всех без исключения жителей Андерворлда.

Если чей-то индекс выйдет за рамки, голова немедленно посмотрит, что происходит. Увидев нарушение Кодекса, она доложит специальному человеку, который прикажет рыцарям единства арестовать и доставить преступника. Вот так же мы с Юджио — а в своё время и Алиса — оказались в Центральном соборе…

Я стоял как вкопанный, и вдруг откуда-то послышалось гудение сирены. Мы с Алисой схватились за мечи, но оказалось, что это не по нашу душу. Люди в ящиках как по команде прекратили бормотать и посмотрели не вниз, а вверх.

Только сейчас я заметил, что над каждой головой из стены торчало по какой-то трубе. Головы дружно раскрыли рты, из труб полилась густая коричневая жидкость, и люди в ящиках стали механически её глотать. Часть проливалась, пачкая шеи и другие части тела. Вот, видимо, откуда этот запах испорченной еды.

Сирена прогудела ещё раз — и поток питательной жидкости иссяк. Люди в ящиках снова посмотрели вперёд и опять забормотали:

— Систем колл… Систем колл…

«С ними обращаются как со скотом. Хотя нет, хороший хозяин не позволит себе так держать даже коров и овец».

Я скрипнул зубами, не выдержав прилива негодования.

Одновременно раздался глухой, нервный голос Алисы:

— Они… и есть старейшины Церкви Аксиом, которые управляют миром людей?

Я обернулся и увидел, что девушка горящим взором уцелевшего голубого глаза обводит зал. Сам я почему-то об этом не задумался, но да, Алиса права. Люди в ящиках и есть высшие чины Церкви.

— Всё это… дело рук госпожи Первосвященницы, да?

— Ага… скорее всего, — согласился я. — Думаю, когда среди похищенных людей попадались плохие бойцы, но хорошие заклинатели, она запечатывала им чувства и мысли и превращала в надсмотрщиков за миром, которых для виду называла старейшинами…

Да, теперь они не более чем камеры наблюдения. Приборы, которые следят за тем, чтобы во всём мире людей сохранялись почтение к Церкви Аксиом, мир… и застой. Старейшин постигла настолько трагическая судьба, что их мне жаль ещё сильнее, чем рыцарей единства, у которых отобрали важные воспоминания. Именно благодаря всем этим жертвам правление Администратор продлилось сотни лет.

Алиса медленно опустила голову. Ниспадающие золотистые волосы закрыли её лицо.

— Так нельзя.

«Душистая олива» в её правой руке слегка звякнула, словно выражая гнев хозяйки.

— Неважно, какие преступления они совершили, они всё равно люди. Она… не просто отобрала у них воспоминания, как у рыцарей, но ещё лишила разума и чувств — самого дорогого, что есть у человека. Она затолкала их в ящики и кормит хуже, чем зверей… Этому не может быть никаких оправданий, — отрезала Алиса, вскинула голову и без малейших колебаний шагнула внутрь зала.

Опомнившись, я поспешил за ней.

Глаза старейшин оставались прикованными к окнам Стейсии, даже когда в тёмный цилиндр вошла блистательная красавица. Алиса свернула налево и подошла к ближайшему ящику. Я остановился чуть сбоку и позади неё и посмотрел в бледное лицо старейшины.

И с небольшого расстояния нельзя было определить ни возраст, ни пол человека. Возможно, долгие годы заточения в этом тёмном зале… в этой темнице лишили старейшин всего человеческого?

Вдруг Алиса медленно подняла «Душистую оливу». Я подумал, что она собирается разрубить ящик, но вместо этого девушка направила остриё туда, где должно было находиться сердце старейшины, и замерла. Я ахнул и шепнул:

— Алиса!..

— По-твоему, оборвать их жизнь — не милосердие?

Я не нашёлся с ответом.

Глядя на старейшин, я сомневался, что возвращение фрагментов воспоминаний (если Администратор вообще сохранила их) превратит их в обычных людей. Мне показалось, что их флактлайты разрушены настолько, что починить их уже невозможно.

И всё же я подумал, что Кардинал или даже сама Администратор вместо смерти может даровать им какую-то новую цель в жизни. С этой мыслью я уже протянул руку к латному наплечнику Алисы, чтобы остановить её.