Sword Art Online. Том 13. Алисизация. Раскол

Но вдруг откуда-то из глубины зала донеслось такое, что мы с Алисой застыли на месте:

— A-а… а-а-а!

Чей-то пронзительный, истошный крик:

— А-а-ах, о нет, а-ах, госпожа Первосвященница, он не заслужил, а-ах, он не достоин, а-а-а, о-о-о-о!!!

Выслушав этот бессмысленный поток восклицаний, мы с Алисой озадаченно переглянулись. Голос был нам незнаком. Вроде бы не слишком молодой, но и не старый. Ясно было лишь одно: его обладатель возбуждён до беспамятства.

Гнев Алисы как рукой сняло. Она опустила меч, повернулась на голос и вгляделась; я последовал её примеру.

Вдалеке в стене цилиндра был проход, в точности как тот, через который мы пришли. Из него то и дело доносились обрывки криков. Алиса указала мечом на проход, красноречиво давая понять, куда лежит наш путь. Я кивнул и послушно пошёл вперёд, стараясь не издавать ни звука.

Во всём зале не было ни колонн, ни мебели, ни каких-либо укрытий, так что мне пришлось набраться смелости, чтобы пройти через центр круглого помещения. Впрочем, ни один из старейшин не посмотрел на меня. Вернее будет сказать, что они меня вообще не замечали. Весь их мир состоял из системного окна перед глазами и питательной жидкости из трубы над головой. Конечно, я до сих глубоко сочувствую жизням тюремщика и девушки — оператора подъёмника, но для описания всего ужаса быта старейшин мне не хватит никаких слов.

Тем не менее некий человек, громко кричащий и стонущий где-то неподалёку, по-прежнему оставался для меня загадкой. Я мог сказать лишь, что вряд ли это наш потенциальный союзник.

Алиса, видимо, считала так же. Хоть я и шёл сбоку, но всё же отчётливо читал на её бледном лице гнев, не похожий на прежний. Дойдя до края цилиндра, она замерла у начала прохода и заглянула в него. Я остановился за ней и сделал то же самое.

Этот проход — такой же узкий, как и предыдущий, — вёл в большую комнату, но всё же гораздо меньшую, чем цилиндр. В ней горел приглушённый свет, так что мы смогли увидеть, что происходит внутри.

Первое впечатление: это крайне ненормальная комната.

Вся без исключения мебель по́шло светилась золотом. Всё в ней, начиная от комода и кровати и заканчивая маленькими круглыми стульями и ящиками, бликовало настолько ярко, что даже на таком расстоянии у меня заслезились глаза.

Кроме того, в комнате находилось безумное количество игрушек всех возможных размеров, которые восседали на золотой мебели или торчали из неё.

В основном это были мягкие игрушки кричащих цветов: люди с глазами-пуговицами и волосами-шерстью; кошки, собаки, коровы, лошади и другие животные; наконец, какие-то чудовищно уродливые твари, которых я так и не смог опознать. Все они были свалены в кучу на кровати и полу. Помимо них были деревянные кубики, лошадки-качалки, музыкальные инструменты и так далее. Казалось, в эту комнату затолкали весь ассортимент магазина игрушек из пятого района Центории.

В комнате был и хозяин голоса: он сидел спиной к нам, почти погребённый под горами игрушек.

— Хо-о-о-о! Хо-о-о-о-о-о-о!

Внешность этого человека, без конца издававшего лишённые всякого смысла крики, иначе как ненормальной не назовёшь.

Он был круглым. Почти идеально круглое тело, на нём идеально круглая голова, — вылитый снеговик. Только не белый, а в шутовском наряде, правая половина которого была красной, а левая — синей. Короткие рукава на таких же коротких руках вообще были в красно-синюю полоску, от которой начинали болеть глаза.

На абсолютно круглой белой голове не росло ни единого волоска, как и у старейшин в цилиндре, однако, в отличие от них, кожа этого человека блестела, словно намазанная салом. Макушку венчала шапка того же дурацкого золотого цвета, что и мебель.

Я нагнулся к уху Алисы и как можно тише спросил:

— Это Верховный старейшина?..

— Да, это Чуделкин, — приглушённо ответила девушка, но я всё равно расслышал в её голосе нескрываемое отвращение.

Я снова перевёл взгляд на спину Чуделкина. Звание Верховного старейшины означает, что он — сильнейший священный заклинатель Церкви Аксиом и на пару с Беркули один из важнейших людей в ней. Тем не менее со спины он казался совершенно беззащитным. Он держал в руках какую-то вещь, которая целиком завладела его вниманием.

Со спины я не мог толком рассмотреть, но, по всей видимости, Чуделкин самозабвенно вглядывался в большой стеклянный шар. Каждый раз, когда внутри него сверкали яркие цвета, Чуделкин дёргал короткими ногами и испускал очередное «ха-а» или «хо-о».

Я был готов к тому, что нас ждёт впечатляющее знакомство с противником (не хуже, чем с Дюсольбертом или Фанацио), а затем грандиозная решающая битва, но как я должен воспринимать вот это?

Я застыл в нерешительности, и первой с места сдвинулась Алиса, словно не в силах больше терпеть. Более того, она не стала подкрадываться, а бросилась вперёд со всех ног.

Впрочем, ей потребовалось ровно пять шагов. Я тоже кинулся следом, но Алиса с лёгкостью оторвалась от меня и золотым вихрем влетела в набитую игрушками комнату. Когда Чуделкин только начал оборачиваться, она уже схватила его за широкий воротник шутовской одежды.