Сыграй на цитре

– Мы нанесем удар ночью. – Я взмахиваю веером в воздухе. – Уничтожим их двумя ударами – одним с воды, другим – с суши. Цикада сожжет их флот, пока мы будем блокировать оба перевала от обрыва и предотвратим их отступление. – Я опускаю веер, крепко сжимая ручку пальцами. – На этот раз Миазме никуда не деться.

Сначала Жэнь молчит. Может быть, мне не следовало намекать на глупость Облако или говорить так решительно. Но потом ее глаза встречаются с моими.

– Будет хорошо хоть раз перейти в наступление.

– Несомненно. – Это все, к чему я стремилась с тех пор, как присоединилась к лагерю Жэнь. Когда мы выйдем победителями, Жэнь наконец будет представлять реальную угрозу для империи. Как и я, напоминаю я себе, когда улыбка Жэнь меркнет.

– Ты пострадала, Цилинь.

Моя рука следует за ее взглядом, к моему собственному виску.

– Это пустяки. – Я прикасаюсь к ране. – Уже покрылась корочкой.

Где-то в ночи стрекочет сверчок.

– Ах, чуть не забыла. – Жэнь лезет в складки своей мантии и достает палочку, завернутую в пергамент. – Посмотри, что я нашла на рынке.

Сквозь пергамент я вижу изогнутую массу сахарной пудры.

Я медленно беру палочку.

Я не люблю сладости. От них у меня болят зубы. Я избавлюсь от нее позже, как и от всех остальных. Но перед Жэнь я держу ее и улыбаюсь. С того дня, как она купила мне первую – «Она привлекла твое внимание, не так ли?» – я решила, что не сделаю с ней того, что Ку сделала со мной. Если она купила мне сладостей, потому что увидела, как я задержалась у прилавка, погрузившись в воспоминания о Ку и ее любви, которую так сложно заполучить; я приму их. Приму все, что даст мне Жэнь. Даже если мы не родственники. Даже если у нее есть другие сестры.

Другие сестры. Глядя на конфету, я понимаю, что забыла кое о ком очень важном для Жэнь.

– Лотос…

– Уже сбежала со своими пехотинцами. Она подвергла опасности их жизни, когда выехала навстречу Миазме без твоего приказа, и я наказала ее за это.

Я могу только представить, как Лотос это восприняла. Но это неважно. Что важно, так это то, что Жэнь воссоединилась со своей названой сестрой.

– А люди… – Я замолкаю. Что они думают обо мне? Почему я вообще спрашиваю? С каких это пор меня волнует, как ко мне относятся крестьяне?

– То, что они думают, не имеет значения, – говорит Жэнь, как будто читая мои мысли. – Тебя встретят как героя, когда все это закончится.

– Она не герой.

Мы с Жэнь оборачиваемся, но вздрагиваю только я.

Ку подтягивается на последнюю ступеньку и, как землеройка, запрыгивает на площадку.

– Это… – Моя сестра. – Ноябрь. Стратег Цикады, – заканчиваю я, слова окисляются у меня во рту.

Жэнь осматривает Ку. Я тоже, беспокоясь, что найду какое-нибудь явное сходство. Но все, что я вижу – это пятнадцатилетнюю девочку с пятнами от чая на одежде и плохо подстриженными волосами.

По сравнению с ней Жэнь выглядит гораздо менее потрепанной.

– Я с нетерпением жду возможности поработать с твоей леди, – говорит она, наклоняя голову к Ку.

Тратить вежливость на мою сестру бесполезно. Она пристально смотрит на меня, и я прочищаю горло.

– Я должна посвятить тебя в наши планы.

– Конечно. Я оставлю за тобой это право.

Ку не узнает Жэнь, когда та спускается по лестнице. Я жду, когда спустится моя леди. Жду еще немного.

Наконец я смотрю в лицо своей сестре.

– Чего ты хочешь?

Ку вытаскивает что-то длинное и тонкое из-за спины.

Стрелу.

Не просто какую-то стрелу, а именно ту, что была извлечена из войлочных чучел на моих устланных соломой джонках. Обрывки синей нити все еще застряли в красно-черном оперении, и, когда Ку протягивает ее, я вижу, что на древке отсутствует полоса смолы, которой отметили каждую подсчитанную стрелу.

Моя интуиция не подвела меня. Кто-то действительно подставил меня.

Моя собственная сестра.

– Это тебе, – говорит она. – Держи.

Моя рука дрожит, когда я беру ее. Не нужно. Я получила свои сто тысяч стрел. Я сохранила голову. Но потом другая часть меня начинает трястись, потому что дело не в стреле. Я знаю, что Ку ненавидит меня настолько, что хочет моей смерти. Дать мне стрелу – это ее способ сказать мне об этом. Чего я не понимаю, так это вот чего:

– Почему?

– Почему что?

– Почему ты меня ненавидишь? С тех пор, как начался голод. Сколько я себя помню. Почему?

Она пожирает меня, эта тайна Ку.

Она ровняет меня с землей.

– Ты не моя сестра, – говорит Ку, и эти слова… Я слышала их раньше. Когда я впервые очнулась от голодной комы. – Ты не моя сестра. Ты не…

– О чем ты говоришь?

– Ты не Цилинь! – кричит Ку, и я делаю шаг назад.

– Я не понимаю.

– Ты не моя сестра, – повторяет Ку снова, спокойно. – Это все, что тебе нужно понять.

Ты ошибаешься. Понимание того, кем я была, кем я могла бы стать, – это единственное, что помогло мне восстановить контроль над своей жизнью после потери.

– Ку…

– Ноябрь. Теперь это мое имя.