Сын человеческий. Об отце Александре Мене

Он рассказывал об истории христианства в России и во фразе: князь Владимир выбрал православный тип христианства – употребил два слова, которые потом долго не давали мне покоя. «…к сожалению» – вот эти слова. Я тогда был пламенным западником, и мне они показались естественными и все же чересчур смелыми. Я и сегодня не уверен в их правоте. Больше того, иногда мне кажется, что другой тип веры (Католическая церковь) привел бы Россию к тому культурному и духовному тупику, в котором Запад отчасти на сегодняшний день оказался (за редким вычетом творчества талантливых людей), пойдя на поводу у «комфортабельной жизни и комфортабельного искусства», обслуживающего людей с не очень взыскательным вкусом и явно играющего сегодня на понижение. Но глядя на «чудеса» политики и коммерции внутри сегодняшней российской церковной организации, мне иногда кажется, что о. А. был тогда во многом прав. Думаю, что это вопрос не политический, скорее всего, это вопрос духовного баланса, к которому обращался еще Владимир Сергеевич Соловьев, пытаясь преодолеть церковный раскол.

...

«…Когда у меня проводили обыски, я потом все складывал на места, брызгал святой водой, молился – и продолжал. Только вперед! Тут нет ничего страшного».

Еще раз об экуменизме. Это нелогичное христианство

О расколе Церкви, зафиксированном, кажется, в 1054 году, о. Александр говорил следующее.

Представьте, говорил он, что умирает отец, вырастивший многих замечательных детей, которые разъехались по всей земле, трудясь и созидая. И вот, предчувствуя близкую смерть, он посылает за ними, чтобы проститься. Дети, любящие отца, откликаются на зов и, бросив все свои дела, собираются у смертного одра горячо любимого родителя. И тот говорит: уходя от вас, я хочу попросить вас об одной-единственной вещи. Я дал вам жизнь, вырастил, направил, духовно оснастил, вы добились успеха. И вот сейчас я прошу вас только об одном – будьте вместе. Никогда не восставайте друг на друга, никогда не разъединяйтесь друг с другом, но продолжайте быть единой, любящей семьей, где бы вы ни находились – либо рядом друг с другом, либо далеко друг от друга. И дети обещали выполнить последнюю волю отца. Обнялись и поклялись хранить единство и верность последней отцовой заповеди. А через несколько лет случилось так, что брат восстал на брата. Причины разные – власть, имущество, деньги, спорные территории, неважно… Последняя заповедь отца была нарушена, но они делали вид, что забыли ее, что она не существовала, а если бы и существовала, то те веские причины, которые привели их к разделению и вражде, оказались настолько вескими, что возможности их обойти просто не было.

В последний день своей земной жизни, продолжил священник, Христос заповедовал ученикам хранить единство: да будут все едины, как Ты во мне и Я в тебе, да уверует мир, что ты послал меня (Евангелие от Иоанна) – молился Иисус Отцу Небесному за несколько часов до ареста. Но христиане забыли об этой заповеди, как те сыновья, давшие обещание над умирающим отцом, забыли и стали враждовать друг с другом, разделились. Вот что произошло в Церкви. Вот что ослабляет и подрывает ее силы все это время.

О. Александра называют почему-то ставшим бранным словом «экуменист», забывая о том, что первым «экуменистом» был Иисус, молившийся в ту ночь о единстве. Вопрос экуменизма не есть вопрос о разделении церквей – это вопрос о единстве Церкви. Думаю, что не стоит об этом забывать.

* * *