Сын человеческий. Об отце Александре Мене

Однако в глубине каждого человека, какими бы ни были нелепыми социальные маски, изуродовавшие многих из нас, в самой глубине его сердца всегда горит волшебный огонек, которому нет начала и никогда не будет конца, потому что он пульсирует в других измерениях, соединяя нас с ними, и все пророки и учителя советовали иметь дело именно с этим огоньком Божественной сущности в глубине глубин человека. И о. А. всегда видел в человеке невероятно радостную и счастливую весть, о которой тот мог и не подозревать, но, отразившись в таком вот любящем взгляде, чувствовал, что соприкоснулся с истинным знанием о себе… и рос ему в ответ.

...

До встречи с о. А. у меня не было таких явных прикосновений к тому, что находится «под грубою корою вещества», как об этом писал Вл. Соловьев. Во время общения с ним и какое-то время после его смерти эти прикосновения случались регулярно, и каждый раз это было не так, как прежде, но всегда невероятно.

Уроки зрения

Однажды я собрался съездить на родину, в Сочи, и после службы попросил у о. Александра благословения. Его ответ меня поразил: Вы что же, хотите, чтобы я вас отпевал? – ответил он на просьбу, ничего не объясняя.

Я так и не добился ни объяснений, ни благословения. Однако съездить очень хотелось, и я решил все же отправиться. Удивительно, но сколько я ни пытался купить билет на самолет или поезд, у меня тогда так ничего и не вышло. В результате я никуда не поехал, остался в Москве, ездил на дачу.

А через год или два, когда в Сочи меня звали, но ехать совсем не хотелось, я пришел к нему за благословением в твердой уверенности, что его опять не будет. Но о. А. широко улыбнулся и сказал свою знаменитую фразу: а почему бы и нет. И благословил.

Поездка сложилась очень удачно. Это была бы еще одна назидательная история из серии православных установок, как важно брать благословение у священника, если бы в ней не было чего-то превышающего слова и смыслы. Если бы не было в той поездке автобуса, на котором, проводив своего друга Славу Гайворонского в адлерский аэропорт, я ехал обратно в Сочи вдоль моря, и море стало преображаться в лучах заходящего солнца, и автобус стал преображаться, и я сам, исполняясь и наполняясь глубинным покоем и радостью. Предметы словно раскрывались, как бутоны цветов, но только не внешней, а внутренней своей формой, сияя, улыбаясь, давая понять, что я оказался в том дружественном и волшебном мире, который мы знаем, но так редко встречаем на земле, солнце стало живым, и каждый луч его был как живой золотой с розовым гонец с вестью, что ты жив и что так было и будет всегда, потому что основное твое окружение – это окружение солнца, чуда и радости, из которых ты сам соткан, просто почему-то обладаешь способностью забывать об этом на целые годы.

Такие прикосновения есть дверь в реальность и оставляют память и, главное, вдохновение. Память о том, что поверх «земных, иллюзорных барьеров» есть те земные вещи, которые уже преображены, которые уже напитаны солнечной реальностью. А те, которые смотрят угрожающе и страшно – это те же самые небесные вещи, которые ты развернул к себе сослепу их «иллюзорной» однозначной стороной, словно витражное стекло, которое не можешь как следует рассмотреть в полумраке и видишь на нем ужасную смерть с косой и воспринимаешь это как визитную карточку твоего мира. Но вот зажигается свет, и грозный скелет в лучах солнца, пронизывающего витраж, смотрится только одним из фрагментов сияющей картины, на которой рыцарь, например, пронзает дракона и сияет чудесный замок с зеленью зеленой кроны перед ним. И тогда нет ни земного, ни небесного, они становятся одним – правдой.