Сын человеческий. Об отце Александре Мене

Гриша, человек интеллигентный и тактичный, отбивался от пророчицы, как мог, что стоило ему больших усилий, – цыганка приняла его вежливость за слабость. Наконец с досадой она отступилась и пошла по проходу в поисках следующей жертвы. Когда она проходила мимо о. А., он позвал ее: красавица, красавица, садись сюда, хочешь я тебе погадаю? Цыганка почему-то не подошла, но, посмотрев на человека в шляпе, с седой бородой и невероятной улыбкой, тихо посторонилась и исчезла в тамбуре. Не знала она своего счастья. Я бы многое отдал за возможность такого «гадания».

Впрочем, главное он предсказал и себе, и всем нам – жизнь и слова человека из Галилеи, рабби из провинции.

Думаю, что, когда он говорил: «Христос», он говорил совсем не о том, что открывалось за этим словом мне, прихожанам, историкам, москвичам и, думаю, вообще большинству современных христиан.

Некоторые священники настаивают на одном и единственном понимании этого Имени, но это попросту невозможно. Настаивать на таком – безумие. В 40 лет, искренне веря, я под этим словом понимал совсем не то, что в 50, а в 50 совсем не то, что понимаю сегодня. Это не значит, что я был еретиком или заблуждался – я рос. Как растет большинство верующих, потом отмечая, что эти «три, или сколько там, Христа», которые соответствовали разным уровням религиозного восприятия, не противоречат друг другу, потому что это три ответа на вопрос: «Кто Ты?», разные лишь от того, что через 10 лет человек оказывается могущим вместить такой из них, на который не был способен прежде.

На высоте своей жизни о. А. мог вместить такого Христа, о котором на своем первом этаже я мог лишь приблизительно догадываться, но уже было видно, как Он прекрасен. Это было видно, потому что вживую существовал человек, который Его вместил настолько.

Однако лифт ходит, и доступ к верхним этажам открыт каждому, если он только этого очень сильно захочет. Вернее, если он для этого полностью откроется и сделает первый шаг. Второй, навстречу, сделает Бог.

* * *

В комментах Фейсбука, где я выкладываю свои воспоминания, мне написали: «Вот всегда валят в кучу, извините. Католическая церковь в тупике? Это большая новость для Испании, Италии, Польши, Чехии, Ирландии, части Франции, Хорватии, Филиппин и целой Южной Америки – это так, навскидку, много миллионов верующих без всякого духовного тупика. Северная же Европа – это протестанты (англикане, лютеране и т. д.) – совершенно другой расклад. Но и тут неоднозначно. Недавно побывала в Швейцарии. Весьма благочестивые протестанты. Просто разные люди с разными религиозными традициями видят и понимают духовность по-разному».

Люди действительно понимают духовность по-разному. Если дома висит икона, а в церкви благочестивые лица – это еще не значит, что с церковью все в порядке. То, что поглазеть на Папу собираются миллионные толпы, еще не свидетельство того, что с духовностью все в порядке. И то, что рядом с изображением Папы висят значки с гениталиями Давида, тоже нравится туристам – и гениталии, и Давид, и для туристов тут тоже все хорошо. Просто люди, которые собираются поглазеть на Папу, – это те же самые люди, одинаково радующиеся и гениталиям на значке, и изображению Папы, – для них это соприродные ценности.

Но дело даже не в этом. В Евангелии Христос советует судить о ситуации по делам. Дела же обстоят следующим образом – в прошлом веке католики, протестанты и православные истребили больше 100 миллионов себе подобных. Наверное, они просто забыли основное, что написано в Евангелии, – «Возлюби ближнего своего» и «не убий».

Разве не православные шли в армию Буденного?

Разве не католики ставили к стенке священников в Мексике и Испании?

Разве не протестанты выжигали джунгли Вьетнама вместе с людьми?

А в Первой и Второй мировых войнах разве одни атеисты сражались?

Разве мы перестали принадлежать к людскому роду, который все это совершил?

В этом веке убийства продолжаются, принимая более диффузный, что ли, характер, – тысячи и сотни тысяч, даже миллионов жертв мегаполисов – наркоманы, бомжи, алкоголики, жертвы мертвой пищи и мертвого воздуха, абортов, плохой медицины. До сих пор сотни тысяч погибают от стихийных бедствий, наводнений и цунами, вызванных потребительским отношением к природе. До сих пор стреляют винтовки, произведенные в католических и православных странах. Они стреляют не в воздух, а чаще всего в людей иных национальностей. До сих пор идут бомбардировки – католические и протестантские. Вот где работает духовность, вот ее дела , а не на церковных праздниках, не в толпе зевак и туристов, пришедших потолкаться на площади св. Марка.