Сын игромана

Тимка слушал, стараясь все правильно понять. Потомственный купец ему нравился и даже как будто казался знакомым. Странное дело: это молодое лицо чем-то напоминало Тимке и Третьякова на фасаде картинной галереи, куда водил его папа, и барельеф на стене Морозовской больницы, где ему маленькому вырезали аппендицит, и портреты в учебниках москвоведения под заголовком «Купцы-благотворители». Если бы новый тимкин знакомый состарился, у него была бы такая же седая окладистая борода, такая же приятная важность в лице и такой же насквозь пронизывающий дружелюбный взгляд…

– А почему вы так давно жили, а не старый? – спросил Тимка.

Купец вздрогнул и с минуту молчал, похоже, этот вопрос отчего-то пришелся невпопад. Но потом он все же заговорил глухим, не похожим на прежний, голосом:

– Так меня… в тех самых хоромах, что отдать собрался… в той зале, где теперь болван стоит…

– Какой болван? – удивился Тимка.

– Увидишь еще, какой… На том, значит, месте зацепили веревку за крюк в потолке и петлю на конце завязали…

– Для чего петлю? – почему-то начиная дрожать, спросил Тимка.

– Вот тебе и зачем… Зато теперь я, невинно убиенный, в хоромы свои наведываться могу. Вот и пришло время наведаться…

– Я ничего не понял, – признался Тимка.

– Да тебе оно пока и без надобности. Давай-ка вот лучше кушачком промерим, – встряхнулся купец и стал разматывать свой синий шелковый пояс.

Один конец он протянул Тимке, другой держал сам. Вдвоем они растянули ленту во всю длину и смерили ею заветное расстояние. Вероятно, расчеты купца сошлись, потому что он удовлетворенно вздохнул, вытер пот со лба и опустился на землю перевести дух. Тимка тоже сел рядом, решив отдохнуть минутку и идти дальше.

– Ну вот, стало быть, твое дело сладится, – умиротворенно заключил купец.

– Мое? А при чем тут я?

– Как при чем? – теперь пришел черед удивляться купцу. – Самое твое дело и есть! Ну, а я тоже за вас порадуюсь…

– Да какое дело, скажите?

Но купец, похоже, разговаривал уже не с Тимкой, а сам с собою. Из его горячего шепота нельзя было понять ничего мало-мальски связного:

– Главное – расчет произвести без ошибки, – бормотал он себе под нос. – Чтобы поймать в воздухе – и, значит, прямо ей в руки! Ни раньше ни позже, тут секунды дело решают. И на пол не упустить, сохрани Господь!..

– Мне пора идти, – поднялся Тимка.

Несмотря на полную непонятность происходящего, ему было жаль расставаться с этим человеком, показавшимся таким надежным и ласковым. Купец легко вскочил на ноги:

– Пойдем, провожу тебя до камней. Дальше, не взыщи, провожатым путь заказан.

– Дальше будут камни?

– Сплошь камень, так что и матушки-земли не видать, – подтвердил он. – Ну да ты не робей – одолеешь! – прибавил он, заметив тимкину тревогу. А потом потрепал Тимку по плечу. Его прикосновение было невесомым, но ощутимо теплым – как солнечный свет, прошедший через стекло.

* * *

Местность вокруг и в самом деле становилась все более каменистой. По обе стороны спускавшейся вниз дороги появились ущелья, ямы, груды осколков, словно специально набитых чьей-то невидимой рукой… Нечто подобное Тимка запомнил на школьной экскурсии в заброшенные шахты – но здесь все было гораздо больше в размерах и казалось каким-то зловещим. Впереди вырисовывалось несколько голых остроконечных скал, похожих на черные башни средневекового замка.

* * *

– Тимофей! – вдруг окликнул его знакомый, прерывисто звучащий голос.

Это была Людмила Викторовна, растрепанная от ветра, в порванной тут и там одежде. Всю ее ломало и корежило, словно какая-то неудержимая сила волокла учительницу вперед, а она, схватившись за выступ скалы, упиралась изо всех сил. Ее израненные босые ноги беспрестанно переступали по накиданным на пути камням.

– Мне не за что уцепиться, – жалобно выдохнула она.

– Хотите, я дам вам руку? – предложил Тимка.

– Да… это было бы замечательно! – ее голос осел до хрипоты, дыхания не хватало. – Протяни мне руку, я немножко передохну…

Тимка подошел поближе и протянул ей руку, за которую она схватилась, как утопающий за спасательный круг. Несколько секунд ей потребовалось на то, чтобы отдышаться. Потом она поправила волосы, словно разметанные ураганом, и попробовала улыбнуться:

– Вот где мы с тобой встретились, Тимофей. Ты, наверное, ищешь здесь своего отца. Я желаю тебе удачи…

– Как вы думаете, я его найду? – с волнением спросил Тимка. Слово его учительницы значило для него немало….

– Раз пришел сюда, значит, найдешь. Кто ищет, всегда находит, – она слегка пожала Тимкину ладонь, которую сжимала в своей. – А вот меня несет, и не за что уцепиться…

– Куда же вас несет? – спросил он.

– Когда пойдешь дальше, увидишь.

– А как же вы? Ведь если я пойду, вам не удержаться! Давайте пойдем вместе, – с ходу предложил Тимка.

– Не получится, – вздохнула она. – У нас с тобой разные дороги: тебе надо вперед, а мне, наоборот, нельзя двигаться с места. Если я пройду еще сколько-то, меня ждет погибель!

– Так не двигайтесь ни на шаг! – закричал испуганный Тимка.

– Но я не могу, не могу… Мне не за что уцепиться! – в третий раз с отчаянием повторила она.