Сын Ветра

– Будь время, я бы пригласил всех. Обязательно.

– Ну да…

– Тумидус им расскажет. Все, о чём я написал в завещании. Всё, о чем мы говорим здесь. Он расскажет, он мой душеприказчик…

– Убить его, вот он и не расскажет…

– Очень остроумно! Очень!

– Согласен, глупая шутка.

– Если что-нибудь случится с помпилианцем, клоун, я тебя сам найду. Если хоть пылинка на него не так сядет… Понял?

– Понял, не ори…

– Нет, ты понял?!

– Он понял, Нейрам. Отпусти его.

– А потом лично выполню волю Папы. Только ты этого не увидишь.

– Всё, отпускай. Ты его задушишь.

– Ты его задушишь, он стартанёт. И не дослушает, о чём мы тут…

– А о чём мы тут?!

– Давайте Папу спасать!

– Папу!

– Спасать!

– Чёрт, они похоронили маэстро.

– Да, мы слышали.

– Маэстро спасал Папу. А я сидел дома и пил пиво…

– И я сидела.

– Пила пиво?

– Какая разница? Сок я пила! Яблочный!

– Дорогие друзья! Не надо так переживать за меня…

– А за кого нам переживать?

– Смерть не стоит ваших переживаний.

– А кто стоит?

– Что?!

– Жизнь. Вот, скажем, мечется жизнь по космосу. Маленькая такая жизнь, сопливая, ещё толком не пожила. Бестолковая, жизни не знает…

– Это сказка?

– Очередная байка. Он неисправим.

– Мечется, а за ней следом – Чайтра с Ларгитасом. Моё, кричат. Держи, кричат. В голову стреляй, кричат. Я прав, Кешаб? Вьюха, я прав? За хвост хватай, кричат. За горло…

– Это аллегория?

– Художественный образ?!

– Хватают, тянут в разные стороны. Вот-вот разорвут пополам, сделают из жизни смерть. Самое время налить себе пива, правда? Или яблочного сока…

– Нет, погодите…

– При чём здесь это?!

* * *

Ночь висела над побережьем Йала-Маку. Спали курортники в отелях и бунгало. Спал обслуживающий персонал. Спали извозчики в аэроколымагах. Спали диспетчеры космопортов, вернувшись с дежурства. Спали антисы в доме Лусэро Шанвури.

Спала Ойкумена в чёрной искрящейся колыбели.

– Знаешь, мама, – затянул карлик вполголоса, – что-то стали жать ботинки!

Он пел еле слышно, ломким дребезжащим тенорком, стараясь никого не разбудить. Впрочем, даже захоти Папа Лусэро петь погромче, у него это вряд ли бы получилось.

– Очень сильно, мама, стали жать ботинки! Ковыляю, спотыкаюсь…

– Как придурок, заикаюсь, – подхватил Тумидус. Музыкальный слух у него отсутствовал чуть больше, чем полностью. Зато мимика и жестикуляция оказались на высоте. – А ведь был вчера…

– А ведь был вчера…

И хором:

– А ведь был вчера хорош, как на картинке!

Да, согласилась ночь. Да, были.

– Вот клянусь, ещё вчера хорош был, мама!

Глава девятая Вальс на троих, или Я быстро расту

I. Ларгитас

– Он отказался, – произнёс Фрейрен. – Понимаете?

Гигант со свистом втянул воздух сквозь зубы.

– Знал, что это моя личная просьба. Знал! И отказался.

– Кто? – спросила Линда.

Она впервые видела Зигмунда Фрейрена, шишку из числа главных шишек Т-безопасности, в таком бешенстве. Увиденное её пугало. Разговор шёл по закрытому каналу, под защитой конфидент-поля, и всё равно казалось: вот-вот гигант выскочит из голографической сферы, вцепится комиссару Рюйсдал в горло, желая сорвать зло, а на ком, без разницы.

– Кто? И вы спрашиваете, кто?!

– Да, я спрашиваю.

– Клод Лешуа, вот кто!

«Я пошлю в космопорт опытного телепасса, – вспомнила Линда слова Фрейрена. – Клод Лешуа? Да, он подойдет. Телепат пассивный – вот кто нам нужен. Телепасс войдет в разум Бреслау так, что объект не почувствует воздействия. Телепасс быстро найдет интересующие нас сведения и выйдет, оставшись незамеченным.»

– Он не хочет сканировать Бреслау?

– Целку он корчит, вот что!

Такую грубость от Фрейрена она слышала впервые.

– Говорит, что не подписывается на действия, вступающие в конфликт с законом. Требует письменное обращение с подробным перечнем его предполагаемых действий. Законных, прошу отметить, действий!

Бегемот ревел, разевая пасть-чемодан. Сфера ходила ходуном, как кисель во время землетрясения. На всякий случай Линда прикрутила звук.

– На обращении должен стоять гриф службы и моя подпись. И да, Клод не гарантирует, что даже в этом случае он согласится. Каково, а?!

Линда пожала плечами:

– Обратитесь к другому телепассу.

– Вы самая умная, комиссар? Самая умная, да?! Я сделал это в первую же минуту после отказа Лешуа. Другой, третий, тридцать третий! Никто не соглашается, никто! Мы думали, Т-безопасность – мать каждому менталу Ларгитаса. Мать! Мы вытирали им сопли, кормили с ложечки, купировали инициации. Оказалось, мы – мачеха. Чужая тётка с дурацкими капризами!

– Никто, говорите?

– Это забастовка. Это натуральная забастовка! Знаете, что сказал мне Клод, когда я связался с ним во второй раз? «Ян Бреслау, – сказал он, – курировал мальчика на Ларгитасе…»

– Мальчика?

– Натху Сандерсона! «Если так, – сказал чёртов Клод, – Бреслау сейчас носом землю роет в поисках парня. Он роет, и мы не станем ему мешать. Если мальчик – один из нас, тем более. Извините, господин Фрейрен, палки в колёса не по моей части. Не звоните мне больше, пожалуйста.»

Кулак размером с баскетбольный мяч погрозил невидимому Клоду Лешуа:

– Гуманист, чтоб ты сдох! Моралист!

– У меня есть решение, – вмешалась Линда.

– Какое?