Т@йва: Диалоги о Японии

– Видимо, вас знали не только там. Существует легенда, что Куросава вас выбрал, посмотрев фильм «Адъютант его превосходительства».

– Да, совершенно верно, хотя за границей, и в Японии тоже, показывали и «Хождение по мукам», и «Блокаду». Там было достаточное количество наших фильмов, но вот такой выход с шумом… Всё-таки, это именно Куросава! Это был именно «Дерсу Узала»! Мы получили «Оскар» за лучший фильм, а у нас не так много картин получило «Оскар». То есть это было то, что сейчас называется «мощно».

Вообще, я должен сказать, что у меня с этим фильмом связаны немножко мистические воспоминания. В 1970 году после бешеного успеха «Адъютанта…» мы с театром поехали на гастроли в Киев. Я играл главную роль сразу в двух спектаклях. Ажиотаж был большой, очереди за билетами, аншлаги, а мне в одно прекрасное утро вдруг сделалось плохо. Повезли в больницу. Оказалось, что начался перитонит. Меня вынесли из театра на носилках, а как раз напротив была такая заштатная дежурная больница, куда меня в срочном порядке и поместили. Сейчас могу сказать – спасли меня там. Но всё же пролежал я в больнице месяц, а потом ещё месяц провёл в санатории. В общем, родился заново, а в это время проводился Московский кинофестиваль, и я, лёжа на больничной койке, слушал по радио, как он проходит – а они тогда проходили очень хорошо. И вот тогда я услышал, что впервые на фестиваль приехал Куросава со своим фильмом «Под стук трамвайных колёс». Говорили, что он тоже был только что после болезни, что недавно снял эту картину, что ему все помогали, ну и всё в таком же духе. Потом было интервью с самим Куросавой, и когда у него спросили: «А что бы вы хотели сделать в России?», он сказал, что его мечта – снять «Дерсу Узала». Он даже уже пытался начать эту картину, но отказался, потому что понял, что надо снимать это на родине автора – в России. Я знал эту книгу, я родом почти из тех мест, и, конечно, лежал и думал: «Господи, ну ведь повезёт же кому-то! Ну, кто же будет играть? Ну, мне бы там хоть какой-нибудь эпизод!» Приехал я в Москву, и в январе вдруг звонок из группы «Дерсу Узала»: «Мы запускаемся. Хотели бы вас попробовать».

Мистика, конечно, но самое главное в другом. Почему я сказал, что он – мой Сэнсэй, то есть Учитель? Я же не заканчивал кинематографического вуза. Я – артист театральный. Хотя по диплому «артист театра и кино», но дело в том, что в кино существует своя специфика. Я много снимался, в том числе и у очень хороших режиссёров – Калатозова, Ордынского, Столпера, Донского. Поэтому я не хочу сказать, что только он был хорошим режиссёром. Нет, были они и у нас. Но он – Куросава – во-первых, мне кажется, обладал каким-то особым кинематографическим чутьём. Во-вторых, он действительно был Учитель. У него абсолютно другая, отличная от нашей, манера работать. При всей любви наших режиссёров к актёру они никогда не раскрывали нам тайну, как они будут снимать. Куросава это делал. Он сажал нас за стол и объяснял, благо нас было всего двое, как он будет снимать, сколько камер будет работать, как двигаться и так далее.

Я сначала никак не мог понять: зачем он это говорит? Ведь я с 1959 года в кино! А потом постепенно понял. Я приходил, снимался, из меня выжимали всё, что надо, и я уходил. Такой потребительский был подход. А здесь я получил образование. Образование в смысле построения сценария, технического подхода к съёмкам и прочих тонкостей профессии. Поэтому, когда я снимал свой первый фильм на Свердловской киностудии, «Скандальное происшествие в Брикмилле» по пьесе Пристли, и я был уже опытным артистом кино, но как неопытному в режиссуре дебютанту мне была дана скидка. И как дебютант я работал по схеме Куросавы! Это была точная раскадровка, тем более что у меня было 7–8 артистов – и все в кадре. Такие артисты, как Вокач, Весник, Виторган, Нелли Корниенко, Татьяна Петровна Панкова, Борис Иванов из Театра Моссовета, во-первых, актёры очень театральные. Во-вторых, они очень занятые, и собрать их вместе было очень трудно. Поэтому и нужна была та раскадровка, которую всегда делал Куросава. Он точно раскадровывал – где, что, когда он будет снимать. И я закончил эту картину на несколько дней раньше установленного срока с большой экономией плёнки, что тогда очень учитывалось, и мы даже получили премию.