– Что же вас так поразило в Японии?
– Технический прогресс и уважительное отношение друг к другу. Меня это сначала удивляло, а потом я привык – когда заходил в магазин и, ничего не купив, выходил, а хозяин выходил следом и очень долго раскланивался, улыбался и желал здоровья. Однажды я поймал себя на том, что мне было так неудобно, что я ничего не купил, а вот стою и раскланиваюсь, и через два дня я вернулся и купил в этой лавочке чемодан на колёсиках. Тогда я первый, по-моему, приехал в Москву с таким чемоданом. Этим чемоданом уже не пользуюсь, но как память о Японии он у меня хранится.
Встреч интересных в Японии было много – и с актёрами, с которыми работал Куросава на телевидении, и с другими людьми. Все к нему приходили, о нём делали большие передачи. Однажды мы приехали на съёмки очередной такой передачи и вдруг услышали казацкую песню. Она у нас звучит в фильме – «Ты орёл мой сизокрылый». Прекрасно поют на японском языке! Когда мы вошли в студию, оказалось, что это квартет «Дак Дакс». Как они пели! Я лучшего исполнения этой песни не слышал.
Это была моя первая Япония. Ну, а после «Дерсу Узала» был фильм «Мелодии белой ночи». Тот уже почти весь снимался в Ленинграде и в Киото.– То есть Вам пришлось пожить в Японии?
– Да, я жил там месяц. Фильм этот создавался как бы специально под Комаки Курихара, и, поскольку «Дерсу Узала» там имел успех, меня вроде бы тоже признали, сочли достойным, и я стал партнёром Комаки. Фильм очень красивый, его снимал Сергей Соловьёв, и очень музыкальный, композитором был Шварц. Кстати, он писал музыку и для «Дерсу Узала». Это вообще один из моих любимых композиторов. А потом был ещё один фильм, в 1991 году, уже чисто японский – «Сны о России». Мы о нём практически не знаем, но там снимались несколько наших актёров, в том числе и я.– Этот выбор был явно неспроста, японцы Вас уже хорошо знали и пригласили как старого знакомого?
– Я думаю, что да, и к этому приглашению я отнёсся с удовольствием. Тем более, что было очень интересно. Материал очень хороший, и фильм очень красивый. Красивый ещё и оттого, что у нас снимали в Ленинграде – в Петродворце. Это картина о первых японцах, которые попали к нам в Россию.