Табакерка императора

Хелена — ее никогда не называли леди Лоз — была полноватой женщиной среднего роста с веселым круглым лицом и серебристо-серыми взбитыми волосами. Она куталась в яркое кимоно, пряча руки в рукавах и громко шлепая по полу домашними туфлями. Включив люстру, — она направилась к мужу, сидящему к ней спиной.

Будучи близорукой, Хелена не останавливалась, пока не подошла к нему. Когда она проходила мимо первого окна, ее колеблющаяся тень упала на улицу, Исчезнув на мгновение, она появилась во втором окне.

За тридцать лет замужней жизни Хелена Лоз редко бывала расстроенной. Тем более жутко выглядело, когда она отшатнулась и начала кричать. Пронзительные вопли сотрясали ночную тишину, вырываясь на улицу и словно проникая в каждую комнату каждого дома.

— Тебе нужно уходить, Нед, — тихо сказала Ева. — Скорее!

Но ее компаньон не двинулся с места.

Ева схватила его за руку.

— Хелена придет за мной! Она всегда так делает. А через полминуты здесь будет полиция. Если ты не уйдешь немедленно, мы пропали! — Ее шепот перешел в стон. — Нед, ты действительно собирался крикнуть и выдать нас?

Он поднял руки и прижал к глазам длинные сильные пальцы.

— Конечно нет. Просто я наполовину обезумел. Очень сожалею.

— Значит, ты уйдешь?

— Да. Клянусь, я никогда не имел в виду…

— Твоя шляпа на кровати. Вот. — Она подбежала к кровати и стала шарить по стеганому одеялу. — Тебе придется спускаться в темноте. Я боюсь включать свет.

— Почему?

— Из-за Иветт — моей новой горничной.

Ева живо представила себе Иветт — пожилую, деловитую, неторопливую и в то же время проворную. Хотя Иветт не отличалась разговорчивостью, каждое ее движение словно предполагало тот или иной комментарий. Даже о Тоби Лозе у нее явно сложилось какое-то странное мнение, которое Ева не могла понять. Для Евы новая горничная символизировала мир, который постоянно о чем-то говорит. Внезапно она подумала, что случится, если ей придется подняться на свидетельское место в зале суда и сказать: «Когда был убит сэр Морис Лоз, в моей спальне находился мужчина. Но конечно, все было абсолютно невинно».

Наверняка сразу же начнется хихиканье, а потом и громкий смех.

— Иветт спит наверху, — сказала Ева. — Конечно, она проснулась. Крики разбудили всю улицу.

Крики еще продолжались. Ева думала о том, как долго она сможет это выдерживать. Нащупав шляпу, она бросила ее Неду.

— Скажи, Ева, ты по-настоящему влюблена в этого святого зануду?

— Какого святого зануду?

— Тоби Лоза.

— Неужели сейчас подходящее время, чтобы говорить об этом?

— Пока человек жив, — ответил Нед, — любое время подходит для того, чтобы говорить о любви.

Тем не менее он оставался на месте. Еве самой хотелось кричать. Она судорожно сжимала и разжимала кулаки, как будто стараясь силой воли подтолкнуть Неда к двери.

Крики в доме напротив прекратились. В наступившей тишине Ева ожидала звука чеканных шагов полицейского. Бросив быстрый взгляд в окно, она увидела, что к Хелене Лоз присоединились ее хорошенькая дочь Дженис и ее брат Бен. Они замешкались в дверях, словно ослепленные светом люстры. Ева видела рыжие волосы Дженис и массивное испуганное лицо дяди Бена. В ночном воздухе плыли через улицу обрывки бессвязных слов.

Голос Неда привел Еву в чувство.

— Успокойся. Еще секунда, и у тебя самой начнется истерика. Меня они не увидят. Я выскользну через черный ход.

— Прежде чем ты уйдешь, отдай мне ключ.

Нед с невинным удивлением поднял брови, но Еву это не обмануло.

— Не притворяйся, будто не понимаешь. Верни мне ключ от парадной двери.

— Нет, дорогая. Ключ останется у меня.

— Ты говорил, что сожалеешь, не так ли? Если у тебя осталась хоть капля достоинства после того, как ты поставил меня в такое положение… — Ева скорее почувствовала, чем увидела, что Нед колеблется — он всегда проявлял раскаяние, причиняя кому-то вред. — Если ты отдашь мне ключ, может быть… мы еще увидимся.

— Ты серьезно?

— Отдай ключ!

В следующую секунду Ева почти пожалела о своей просьбе. Казалось, Неду понадобился целый час, чтобы снять ключ с кольца. Она не собиралась снова встречаться с Недом, но в таком состоянии могла пообещать что угодно. Бросив ключ в нагрудный карман пижамы, Ева повернула Неда лицом к двери.

В верхнем коридоре было тихо и почти темно. Очевидно, Иветт в своей комнате этажом выше не проснулась. Тусклый свет проникал сквозь незанавешенное окно в конце коридора, помогая Неду добраться до лестницы. Но Ева должна была задать ему еще один вопрос.

Всю свою жизнь она старалась избегать неприятностей. И сейчас ей больше всего хотелось избавиться от жуткого видения, выплывавшего из-за образа Мориса Лоза, которому размозжили голову кочергой в комнате с белыми стенами и позолоченной мебелью. Это видение предполагало возможности, чьи последствия могли затронуть ее слишком сильно. Ева думала о больших часах на башне ратуши, в здании которой находилась префектура полиции, о префекте — месье Гороне, о сером утре и гильотине.

— Нед, это был грабитель, не так ли?

— Чертовски странно, — внезапно сказал он.

— Что?