Табакерка императора

— О! — произнес Тоби, подняв брови. Это односложное восклицание прозвучало в вечернем воздухе после небольшой паузы. Оно казалось сдержанным, но для чуткого уха было многозначительным и насыщенным ревностью. — Тебе следовало бы помнить, мама, — заметил Тоби, облизнув губы, — что этот парень больше не муж Евы.

— Но Ева говорит, что он не желает об этом помнить, — вмешалась Дженис. — Он вернулся в Ла-Банделетт.

— Да, я слышал об этом, — механически отозвался Тоби. Убрав руку от глаз, он довольно резко взмахнул ею. — Но я хочу знать о…

— Мистер Этвуд, — продолжала Дженис, — вломился в дом Евы ночью, когда умер папа.

— Вломился в дом?

— У него был ключ, который он сохранил с тех пор, когда они вместе жили там. Он поднялся наверх, когда она уже разделась.

Тоби застыл как вкопанный.

Насколько можно было разглядеть в сумраке, выражение его лица оставалось неизменным — отсутствующим. Он шагнул назад, наткнулся на камин и с трудом удержал равновесие, потом стал поворачиваться к Еве, но, очевидно, передумал.

— Продолжай, — хрипло сказал он.

— Но это не моя история, — отозвалась Дженис. — Спроси у самой Евы. Она тебе все расскажет. Продолжай, Ева! Не обращай на Тоби внимания — рассказывай, как будто его здесь нет.

Месье Аристид Горон, префект полиции Ла-Банделетт, издал булькающий звук и глубоко вздохнул. Его круглое вежливое лицо стало дружелюбным. Он расправил плечи, снял шляпу и шагнул в гостиную, стуча каблуками по лакированному деревянному полу.

— И как будто меня здесь тоже нет, мадам Нил, — сказал он.

Глава 9

Спустя десять минут месье Горон сидел на стуле, склонившись вперед с напряжением кота, подстерегающего мышь. Он начал разговор по-английски, но от волнения запутался в цветистых длинных фразах и перешел на французский.

— Да, мадам? — осведомился префект, как будто осторожно тыкал в собеседницу пальцем. — А потом?

— Что еще вы хотите от меня услышать? — устало отозвалась Ева.

— Мистер Этвуд пробрался наверх, воспользовавшись своим ключом. И он пытался… — месье Горон прочистил горло, — овладеть вами?

— Да.

— Разумеется, против вашей воли?

— Конечно!

— Само собой, — успокаивающе произнес месье Горон. — А затем, мадам?

— Я умоляла его уйти и не устраивать сцену, так как сэр Морис Лоз сидел в комнате напротив.

— И тогда?

— Нед начал раздвигать портьеры, чтобы посмотреть, сидит ли еще сэр Морис в своем кабинете. Я выключила свет…

— Выключили свет?

— Да.

Месье Горон нахмурился:

— Простите мне мою тупость, мадам. Но не было ли это весьма причудливым способом охладить пыл месье Этвуда?

— Говорю вам, я не хотела, чтобы сэр Морис увидел!..

Префект задумался.

— Значит, мадам признает, — предположил он, — что именно страх разоблачения побудил мадам быть… скажем, несговорчивой?

— Нет, нет, нет!

В продолговатой гостиной сгущались сумерки. Члены семейства Лоз сидели или стояли, как восковые фигуры. Их лица казались лишенными всякого выражения. Тоби оставался у камина, теперь повернувшись к нему и машинально протягивая руки к несуществующему огню.

Префект полиции не сердился и не угрожал. Его лицо было обеспокоенным. Как мужчина и француз, он честно пытался разобраться в озадачивающей его ситуации.

— Вы боялись месье Этвуда?

— Да, очень.

— Тем не менее вы не пытались окликнуть сэра Мориса, хотя он мог видеть и слышать вас?

— Я не могла…

— Кстати, что тогда делал сэр Морис?

— Он сидел у своего стола, — ответила Ева, вспоминая четко запечатлевшуюся в ее голове сцену, — что-то разглядывая сквозь увеличительное стекло. С ним…

— Да, мадам?

Ева хотела добавить: «С ним был кто-то еще». Но при мысли о присутствии семьи Лоз и о том, что это могло означать, слова застряли у нее в горле. Ее воображению вновь представились шевелящиеся губы старика, увеличительное стекло и тень, нависавшая позади.

— Там была табакерка, — произвела не слишком удачную замену Ева. — Он смотрел на нее.

— Сколько тогда было времени, мадам?

— Я… я не помню.

— А потом?

— Нед подошел ко мне. Я отогнала его, умоляя не будить прислугу. — Ева говорила чистую правду, однако при последних ее словах лица слушателей слегка изменились. — Неужели вы не понимаете? Я не хотела, чтобы служанки об этом узнали. Потом зазвонил телефон.

— Ага! — с удовлетворением произнес месье Горон. — В таком случае время будет легко установить. — Он обернулся. — По-моему, месье Лоз, вы звонили мадам ровно в час?

Тоби кивнул и обратился к Еве:

— Значит, пока ты говорила со мной, этот тип находился в твоей спальне?

— Прости, дорогой! Я пыталась скрыть это от тебя.

— Да, — согласилась Дженис, неподвижно сидя в кресле. — Ты пыталась.

— Стоял рядом с тобой, — пробормотал Тоби. — Сидел рядом с тобой. Может быть, даже… — Он взмахнул рукой. — Ты говоришь так спокойно, как будто это ничего не значит. Словно ты проснулась среди ночи и не могла думать ни о чем, кроме меня…

— Пожалуйста, продолжайте, — прервал месье Горон.

— После этого, — сказала Ева, — я велела Неду убираться, но он не желал уходить. Он заявил, что не позволит мне совершить ошибку.

— В каком смысле, мадам?