Табакерка императора

Лицо Прю сразу прояснилось.

— Мадам, несомненно, хочет обсудить размер компенсации? — спросила она с сочувствием.

— Что-то вроде этого, — согласилась Ева.

— Я все понимаю, — промолвила Прю. — Поверьте, я рада, что мадам воспринимает все это с таким благородством. Должна признаться, что на какой-то момент я забеспокоилась. Сейчас я уйду, но буду наверху. Когда вы захотите меня видеть, постучите в потолок этой шваброй, и я спущусь. До свидания, мадам. До свидания, Тоби.

Подобрав со стола пояс, иголку и нитку, Прю направилась к двери в задней стене гостиной, дружелюбно кивнула и выплыла в цветочном аромате, тщательно закрыв за собой дверь.

Ева молча опустилась в кресло у стола.

Тоби отошел и оперся локтем на камин. Предгрозовую атмосферу в комнатке позади цветочного магазина мог бы ощутить даже менее чуткий человек, чем Тоби Лоз.

Немногим женщинам выпадала такая возможность, как Еве. После пережитых мучений она могла обрушить на Тоби всю накопившуюся ярость и боль. Любой посторонний наблюдатель подстрекал бы ее с радостными криками устремиться на врага. Но посторонним легко говорить.

Молчание затягивалось. Тоби, втягивая голову в плечи и теребя усы, время от времени бросал на Еву косые взгляды, дабы проверить, как она воспринимает ситуацию.

Ева произнесла только одно слово:

— Ну?

Глава 14

— Послушай, — выпалил Тоби. — Мне чертовски жаль…

— Вот как?

— Я имею в виду, жаль, что ты об этом узнала.

— И ты боишься, что об этом узнают и в банке?

Тоби задумался.

— Нет, с этим все в порядке, — заверил он. Внезапно на его лице мелькнуло облегчение. — Значит, ты из-за этого беспокоилась?

— Возможно.

— Конечно, я тоже думал об этом, — вполне серьезно продолжал Тоби. — Но с банком все в порядке, пока не вовлекаешь его в открытый скандал. Этого они боятся, как чумы. А в остальном твоя личная жизнь их не касается. Между нами говоря… — он огляделся вокруг, — старик Дюфур, управляющий банка, ездит в Булонь к одной poule.[11] Факт! В банке все это знают. Разумеется, это строго между нами.

— Естественно.

Лицо Тоби снова покраснело.

— Больше всего, Ева, мне нравится то, что ты с ходу все понимаешь.

— Неужели?

— Да, — кивнул Тоби, избегая ее взгляда. — Нам незачем это обсуждать. О таких вещах я не хотел бы говорить ни с одной приличной женщиной, тем более с тобой. Но раз все стало известно… ну, ничего не поделаешь.

— Действительно.

— Большинство женщин устроили бы истерику. Ты не знаешь, каково мне приходилось последние недели, еще до папиной смерти. Возможно, ты заметила, что я был сам не свой. Эта маленькая сучка наверху — худшая головная боль, какая только была у меня в жизни. Ты и представить не можешь, чего я натерпелся.

— И это все, что ты хочешь мне сказать? — медленно спросила Ева.

Тоби заморгал.

— Все, что я хочу тебе сказать?

Ева Нил, как говорится, прошла хорошую школу. Но в то же время она была дочерью старого Джо Нила из Нилз-Миллз в Лумхолте, графство Ланкашир. Подобно старому Джо, некоторые вещи она могла терпеть до бесконечности а некоторые вовсе не могла выносить.

Когда Ева сидела в кресле мадемуазель Прю, ей казалось, будто комната плавает в туманной дымке. Она видела затылок Тоби, отражающийся в зеркале над камином и крошечную лысину, не более шестипенсовой монеты среди густых волос. Почему-то это зрелище стало для нас последней каплей.

Ева выпрямилась.

— Тебе никогда не приходило в голову, — осведомилась она, — что ты просто бесстыжий наглец?

Тоби выглядел так, словно не мог поверить своим ушам.

— Тебе не казалось забавным, — продолжала Ева, — что ты проповедовал мне высокие моральные принципы, изображая благородного сэра Галахада,[12] а сам держал на поводке эту девицу все время, как мы с тобой знакомы?

Тоби был в ужасе.

— Право, Ева! — пробормотал он, нервно озираясь, как будто боялся оказаться лицом к лицу с управляющим банком, месье Дюфуром.

— Да, право! — передразнила Ева. — Тьфу!

— Не ожидал услышать от тебя такие выражения.

— Выражения! А как насчет действий?

— Каких действий?

— Значит, ты можешь «простить и забыть» то, что делаю я? Еще бы, ты, лицемерный Урия Хип![13] А как же насчет твоих высоких идеалов, простодушный молодой человек со строгим моральным кодексом?

Тоби был не только озадачен, а изумлен такой реакцией. Он продолжал близоруко моргать, совсем как его мать.

— Но это совсем другое дело, — запротестовал он тоном взрослого человека, объясняющего ребенку очевидные вещи.

— Почему?

Тоби не находил слов. Казалось, от него требуют объяснить дюжиной фраз принципы строения Солнечной системы или всего мироздания.

— Моя дорогая Ева! У мужчины бывают… ну, импульсы.

— А у женщины, по-твоему, их не бывает?

— Вот как? — ощетинился Тоби. — Значит, ты признаешь?

— Что признаю?

— Что снова связалась с этой свиньей Этвудом?

— Я не говорила ничего подобного. Я сказала, что у женщины…