Табия тридцать два

– Эге, – произнесла она, заглянув в карточку издания, – судя по всему, эту статью с 2024 года никто так и не удосужился прочитать. Но теперь пришел ее час, legenda est[48]!

– Venio lectum[49]! – в тон ответил Кирилл, взял журнал… и задумался. – Ведь я не могу забрать его? Надо прочитать и законспектировать статью здесь же. Капитолина Изосифовна, вы меня подождете? Хм, статья обширная; еще какие-то графики…

– Мы поступим проще, Кирилл. Тут есть копировальный аппарат. Давайте-ка быстро скопируем вашу статью и уйдем, пока нас никто не застукал. Потом спокойно прочтете.

Так и поступили.

С копировальным аппаратом пришлось повоевать, но в итоге копия была сделана, журнал возвращен на полку, дверь в спецхран закрыта (на оба неработающих замка), выход на поверхность найден, мрачные залы ЦДШ благополучно оставлены. Покидая здание, Кирилл оглянулся: все тихо, никаких следов – никто ни о чем не узнает (если только не заговорит висящий в фойе портрет Александра Петрова (кисти Григория Мясоедова)).

Когда оказались на улице, Капитолина Изосифовна закурила.

– Что же, Кирилл, все получилось.

– Оу, да! Я вам так благодарен!

– Не стоит, это же ради прогресса исторической науки.

– Вы меня очень выручили.

– Ха! Вот не хотите ли папироску?

– Э-э, нет, да, то есть не сейчас, а вообще да, но…

Кирилл вдруг почувствовал себя крайне неловко из-за такого теплого отношения со стороны Капитолины Изосифовны; он помолчал немного, а потом пробормотал:

– Ну так я, наверное, пойду?

– Куда это вы собрались?

– На вокзал. Успею взять билет на ночной поезд.

– Что еще за глупости? – возмутилась Капитолина Изосифовна. – Кирилл, никаких вокзалов. Вы переночуете у меня в Староданиловском. А в Петербург вернетесь завтра.

– Но я…

– Возражения не принимаются! Во-первых, это чепуха, все ваши ночные поезда (я вообще сомневаюсь, что они существуют в природе). Во-вторых, вы не попрощались с Шушей, а она очень хотела вас видеть. В-третьих – вы же не собираетесь бросить в ночном городе старую одинокую женщину? Вы просто обязаны проводить меня до дома.

Разве можно было спорить с Капитолиной Изосифовной?

– Значит, в метро? – вздохнув, согласился Кирилл.

– Какое метро, Кирилл, уже 22:10. Или вы где-то наслушались баек о том, что столичный метрополитен работает до одиннадцати вечера? В стране нет столько электроэнергии.

– Как же мы поедем?

– Зачем ехать? Пойдем пешком.

– Ох, Капитолина Изосифовна! И сколько идти до вашего дома?

– За час с небольшим доберемся.

– За час с небольшим?!

– Что вы так переживаете, Кирилл? У вас сил много, да и я не развалюсь. А если и начну разваливаться – так вы меня спасете, подхватите на руки, – Капитолина Изосифовна лукаво улыбнулась. – Пойдемте, пойдемте. Потихонечку доковыляем. Я верю в нас! В конце концов, как учил Нимцович, для позиционной игры требуется оптимизм.

* * *

Несколько мыслей, несколько тем, несколько образов занимали воображение Кирилла, когда он с драгоценной копией статьи в рюкзаке (прочитать пока не успел), садился на следующий день в вагон поезда, отбывающего из Москвы в Петербург.

Что за несколько мыслей (несколько тем, несколько образов)?

Может быть, мысль о Крамнике?

Тема «ничейной смерти»?

Образ шахмат-960?

……

Нет, нет, все неточно (все другое).

Во-первых, Шуша.

(Оу, думать о Шуше было страшнее и слаще всего. Утром (выспавшись после всех московских приключений, после подземелий Центрального дома шахмат и вечернего похода через город) Кирилл выбрался из комнаты, любезно предоставленной ему для ночлега, и пошел искать хозяйку квартиры. Он собирался поблагодарить Капитолину Изосифовну за гостеприимство, поболтать с ней немного и отправляться на вокзал – и тут в приоткрытую соседнюю дверь случайно увидел Шушу. Сонная, в тонкой ночной рубашке сидела она на кровати, свесив голые ноги… белые голые ноги… гелые нолые боги… Ох! Кирилл сразу же отвернулся, чуть не врезавшись при этом в низкое трюмо, поспешил скорее прочь, замотал головой, отгоняя образ… и вдруг почувствовал острый приступ желания. (Как странно. До этого он никогда не воспринимал Шушу в качестве именно девушки, молодой женщины. А почему, собственно, не воспринимал? Ведь Шуша красива. (Очень красива.) И приветлива. И великодушна. И, если уж говорить начистоту, с Шушей Кириллу в последнее время было куда комфортнее и веселее, чем с Майей.)

Ничего себе новости!

Живешь как заведено, смотришь на мир невидящими глазами, только командуешь «Шуша, мне бы вот эту книгу», «Шуша, надо бы поискать в каталоге», а потом что-то щелкает, замыкает – и скромная работница библиотеки оборачивается… любовью?))

Во-вторых, Москва.