Табу

Ещё прохладная вода обожгла кожу, но я рванула вперёд, погружаясь в реку полностью. Небольшие волны помогали, утягивая на самое дно. Руками ухватилась за крепкие стебли и перевернулась. Сквозь прозрачную воду было видно солнце и чистое голубое небо. Вода давила, а сердце билось все тише и тише, прогоняя нервозность. Вдруг свет исчез, тьма накрыла меня, а поток воды подбросил вверх. Огромная мужская рука схватила за запястье и потянула наверх.

– Никогда! – заорал Сережа, как только моя голова показалась из воды. – Никогда так больше не делай.

Дрожащими пальцами убирал мои волосы с лица, заглядывал в глаза и щупал пульс. А мне и этого не надо было. Его лицо, движение глаз и пульсирующая на шее вена говорили сами за себя. Испугался. До безумия. По-настоящему, как тогда. Серёжа продолжал щупать меня, поддерживая на плаву за попу. Словно пытался убедиться, что со мной ничего не произошло, гладил шею, руки, бесстыже проходился по груди, пропуская напряженный сосок меж пальцев… И дышал… Тяжело, с резкими всхлипами.

Обвила его ногами, притягивая к себе так, чтобы и сантиметра свободного не осталось. Чтобы сердца бились вместе, а вздохи слились. Сплела свои щиколотки, как тиски, наслаждаясь твёрдостью его возбуждения, чуть двинула бедрами, радуясь, что нас не разделяет бездушная и холодная ткань. Тело к телу. Кожа к коже. Опустила руки ему на грудь, потянулась к шее, прошлась по мокрым волосам, пальцами пробежалась по щетине, наслаждаясь привычной колючестью и поцеловала. По-настоящему. Робко и еле уловимо. Вздрогнули оба, словно током пробило и тут уже было не остановить. Да и не пытался никто. Его руки легко заскользили по спине, зарылись в волосах, натягивая так, что пришлось откинуть голову. Его губы легкими касаниями пошли по шее, спускаясь все ниже и ниже, он зарычал, потому что вода мешала обзору, тогда в два прыжка мы оказались на берегу. Серёжа легко подхватил одежду и рванул вглубь леса. За густой листвой прятался сенник. Бросив одежду, он медленно опустил меня на мягкую копну. Он не говорил ни слова, лишь смотрел. Но недолго.

Наклонился, окутывая своим неповторимым ароматом, согревая теплом и опьяняя взглядом, абсолютно шальным и счастливым. Поцеловал. И в этом поцелуе не было той жгучей страсти, что связала нас впервые, не было спешки, твёрдости. Он был другим. Медленным, чувственным и совершенно уверенным, что уже никто и никогда не сможет потревожить или помешать. Накрывал губами каждый сантиметр тела, прижимаясь медленно, не торопясь. Боялся пропустить, обделить лаской. Но мне было мало. Хотелось ощущать его полностью, позволив властвовать над собой, над эмоциями и мыслями, поэтому вновь сплела ноги, притягивая бедра к себе. И когда мы слились воедино, мир раскололся. Не могли оторваться, смотрели друг на друга, наслаждаясь волшебной минутой обладания. Ощущали друг друга полностью, наслаждались единым ритмом сердцебиения, томным спазмом мышц и смотрели… Смотрели друг другу в глаза, боясь моргнуть, чтобы только не испортить, не спугнуть. Все перевернулось, закружилось и рухнуло, громыхнув раскатом весенней грозы. Солнце пропало, будто свет выключил кто-то, ветер поднялся, взметнув вверх сухую траву, тут же прилипшую к нашим мокрым телам. Внезапный ливень обрушился на крытый сенник, барабаня по шиферной крыше крупными каплями. Он задавал темп, отгораживал ото всех, скрывал звуки, создавал мир вокруг нас… Только наш мир. Только наш…

Глава 31

– Серёга, приехали! Швартуются. – Голос Сергеича разбудил нас. Лазарев что-то прохрипел, а потом резко поднял голову. Но, поймав мой взгляд, тут же успокоился. Как только по утрам он находил взглядом меня, сразу расслаблялся, лицо смягчалось, сбрасывая каменистую серость, глаза закрывались, а рваное испуганное дыхание становилось все тише и спокойнее. Он крепко прижимал мою руку к груди, давая вволю насытиться сбивчивым, но сильным ритмом. В этот момент ощущала всем телом его страх. Настоящий, кипучий и липкий, как пот. Единожды коснувшись его, уже никогда не сможешь жить и дышать спокойно. Постоянно будешь оборачиваться, в попытке уберечь себя и близкого своего. Он боялся именно так. Каждое утро вздрагивал, чтобы в надежде не оказаться в одиночестве.

Не только моё утро теперь принадлежало ему. Но и ночи. Засыпала я теперь в его крепких объятиях, при этом мне больше не приходилось прятаться под лестницей в ожидании, пока он уснет. Теперь Серёжа просто брал меня за руку и вел в спальню, сдергивал всю одежду, чтобы ощущать всю полностью, сжимал огромными ручищами, закидывал ногу, чтобы не дать выскользнуть и прижимал. Крепко. По-настоящему. Словно отпечатать пытался, вбить в тело не только запах, но и отразиться татуировкой в душе. Навсегда. Хотел до дрожи, боялся до шального блеска и ласкал до белой дымки пред глазами.

Вот так и засыпала теперь. Сначала было не по себе. Жарко, душно, тело затекало от невозможности пошевелиться, но потом ничего. Привыкла.