Табу

Мы просто постоянно были вместе, рядом. Даже не прилагая для этого никаких особых усилий. Проходя мимо, он обязательно касался рукой, легко, ненароком, вдыхал запах волос, выдыхал резко, с силой, щекоча шею.

Просыпались, готовили завтрак и шли к реке. Вместе. Держась за руки. Пловец из меня так себе, поэтому немного побарахтавшись в утренней прохладной воде, я плыла к берегу под пристальным наблюдением, а Серёжа, убедившись, что выбралась на сушу, отправлялся на заплыв. Махи сначала были медленными, можно было рассмотреть рельеф мышц, по которым скакали солнечные зайчики, он попеременно поворачивал голову для очередного громкого вдоха, но уже спустя мгновение ускорялся, нарушая спокойствие водной глади. С каждым днём его заплыв становился дальше, а мне тревожнее, пока однажды Сергеич не принёс бинокль. Я взбиралась на настоящие веревочные качели и подсматривала за ним, спрыгивая лишь тогда, когда Серёжа поворачивал назад, в сторону берега. Отбрасывала бинокль и шла загорать, сбрасывая никому ненужный купальник, словно и не переживала ещё пару минут назад.

Солнце тут было другое. Да что солнце? Все было другим. Воздух, наполненный речной влажностью с яркой примесью тины уже не раздражал, днём небо было прозрачно-голубым, периодически балуя белыми пушистыми облаками, а ночами чёрным, как море зимой. И звезды. Они как россыпь веснушек были раскиданы по темному полотну, их не затмевал свет мегаполиса, тут все было иначе. Казалось, до них можно дотянуться рукой, ощутить их холодное свечение кожей, каждый раз находя новое созвездие.

– Привет, – Серёжа растянулся в улыбке, от которой вновь все внутри сжалось в узел.

– Привет, – натянула простынь выше, до сих пор стесняясь его взгляда. Как странно, всегда с легкостью могла щеголять голой по дому, выходила загорать, позабыв про купальник, придумывала новые методы соблазнения, но по утрам стеснялась, заливаясь густой краской. – Кто приехал?

– Пошли, мне нужно тебя кое с кем познакомить, – Серёжа схватил меня, перекинув через плечо, внес в ванну, подал зубную щетку. – Минута, чтобы умыться, пока они швартуются.

– Что за спешка? – я возмущалась, но чистила зубы, попутно натягивая джинсовый комбинезон и майку, что висели на крючке в ванной.

– Только пообещай, что ты потом меня выслушаешь? – лицо моего мужчины изменилось.

Это я заметила еще пару недель назад. Нет, все было хорошо. Жизнь сменила полюс, превратившись в настоящую сказку. Даже сердце отпустило. Он перестал таиться, убегать. Смотрел открыто, но настал момент, когда в его взгляде появилась тоска. Я обожглась об эту мысль, потеряв пульс. Затрясло лишь о мысли, что наскучила ему, но тем же вечером, Лазарь стёр эту преступную мысль своими поцелуями. Прогнал дрожь, вселив в тело очередную порцию надежды и уверенности в завтрашнем дне. Любил до утра, на пушистом ковре перед потрескивающим камином, как тогда… в майскую грозу под крышей сенника. Медленно, тягуче и тихо. Любил, выдыхая облачка пара с яркой примесью прелой травы и цветущих лесных цветов. Он словно впитывал, запоминал, боясь пропустить хоть каплю происходящего. Архивировал данные, аккуратно складывал файлы в сейф, чтобы потом вспоминать, прокручивая моменты в подробностях. Не обращала внимания, но теперь это было невозможно игнорировать. Тоска во взгляде лишь крепла, а ночи становились все короче, потому что засыпали мы лишь под первые лучи рассвета.

– Выслушать? Ты серьезно? – бежала за ним, по пути натягивая кеды. – А как же обговорить всё заранее? Я ненавижу сюрпризы.

– Знаю, но тут уж лучше после… – он замер на пригорке, наблюдая, как из лодки высаживаются люди. – Пообещай, Кошка.

– Обещаю, – машинально согласилась, даже не успев обдумать, что только что сдалась.

Сознание пришло резко. И больно. Поняла всё, когда увидела, как из-под шляпы с широкими полями рассыпались белые локоны. Женщина внимательно осмотрелась вокруг, а заметив нас, лишь слегка кивнула, и то через силу, будто иголками была нафарширована. Скованные, почти болезненные движения выдавали умело замаскированную смущённость, но держалась здорово. Лицо её было напряжено, губы вытянуты в струну, а пальцы крепко сжимали маленькую белую сумочку на длинной серебрянкой цепочке. Вся она, на фоне острова, выглядела весьма нелепо, словно из другой оперы.

Внутри всё кипело и клокотало! Хотелось, чтобы ураган обрушился на пирс и смыл ко всем чертям эту нахалку, ступившая на остров своими туфельками. Лазарь медлил, будто давал время свыкнуться, обдумать и возможно немного успокоиться. Какой успокоиться? Да я задушить была готова его. Стоял ко мне спиной, чуть повернув голову, явно ожидая моей реакции. А я продолжала смотреть на фифу, что с трудом вытаскивала огромный кожаный чемодан.