Табу и невинность

Всего лишь год назад в Польше и за ее границами писали о радикальной правой угрозе в стране. Предостерегали, что к власти приходят честолюбивые фрустраты, которые в борьбе за место под солнцем изгонят историческое поколение демократической оппозиции, совершив «отцеубийство». Пробивались к власти также те, у кого главным достоинством собственной биографии была ее пустота, те, кто вчерашнюю осторожность компенсировал сегодняшним радикализмом. Французы называют таких ловкачей людьми, которые бегут на помощь победе. Это подразделение «малых сих» намеревалось шагать под знаменами правых сил, нации, веры.

Основные угрозы виделись в национализме, популизме, клерикализме, в попытках радикальной люстрации и декоммунизации. Новых радикалов наделяли не очень-то лестными названиями: «большевики» (часто без «б»), «якобинцы», «сталинцы», «коммунисты». Главным носителем такого видения Польши и ее демонов выступала «Газета выборча» («Избирательная газета»).

До чего же по-иному выглядит сегодняшний политический пейзаж! Где та правая угроза, которая находилась тогда в центре внимания? И вовсе не «черная сотня» готовится перехватить власть в Польше, а видные деятели самого младшего поколения ПОРП, которые так и не сумели решиться на радикальный разрыв с прошлым и на его осуждение.

Как такое диаметральное перевертывание ситуации соотносится со вчерашними предостережениями, с драматическими описаниями угроз? Что имеет место – временное размывание основополагающих тенденций развития или же доказательство ложности прежнего диагноза, интеллектуальной слабости вчерашних пророков правой угрозы, тогда как на самом деле угроза для демократических перемен, для политической стабильности Польши – и других стран региона – таится где-то совсем в ином месте? Думаю, немножко правды есть и здесь и там.

Если от меня требуется рискнуть и высказать гипотезу по поводу будущего, то правые, на мой взгляд, вернутся – жесткие, жаждущие реванша, – когда решения о судьбах страны начнут совместно принимать Союз левых демократов и Польская народная партия.

Разумеется, я не верю, что существует угроза возвращения коммунизма или коммунистов.

Выехав из страны в 1971 году, я в одном-единственном итальянском городе, Болонье, встретил больше коммунистов, чем перед этим на протяжении всей моей жизни в Польше (включая сюда и самого себя в годы ранней юности, и мою семью[44]). Нет также возврата и к системе одной партии. Без СССР, без однопартийного контроля над армией и полицией разговоры об угрозе возвращения прошлого – это абсурд.

Из указанной предпосылки не следует, однако, что проблемы прошлого вообще не существует. И будто проблему ответственности можно размывать всяческими весьма благородными и пустыми декларациями типа того, что виноваты все, а тот, кто без греха, пусть первым бросит камень. Если все виноваты, это означает, что не виноват никто. Таким способом прошлое удалось банализировать и опошлить. И таким способом самые благие намерения способствовали пропаганде безответственности, сеянию легкого запашка нигилизма. Но одновременно я прекрасно знаю, что в этом была подлинная и искренняя забота – не допустить плевка в душу конкретного человека, даже если зачастую не было правды и морали. Самая настоящая драма.

Необходимо также вспомнить об ответственности Церкви. Своей экспансивной позицией в публичной жизни, вмешательством в демократический законодательный процесс, принуждением к уступкам (хотя бы в деле о возвращении [церковной] собственности без всеобщего закона о реприватизации, равно как и в вопросе об учреждении своих, чисто церковных радиостанций – тоже без универсальных правовых установлений), своим радикальным подходом к базовым вопросам повседневной жизни людей, их морали и тех дилемм, между которыми они делают выбор, своим осуждением всех, кто провозглашал иные взгляды по поводу абортов или преподавания религии в школе, – Церковь очень многих ужаснула и оттолкнула.

Повсеместность соблюдения религиозных обрядов склонила многих деятелей Церкви к выводу о том, что всякие атаки на нее есть дело рук ее извечных врагов. Плохой диагноз, который ведет к плохой политике. И к еще худшим результатам.

Рискну высказать гипотезу, что к Социал-демократии Польской Речи Посполитой, а еще более к Унии труда наших людей склоняют в первую очередь мировоззренческие соображения, нарастающий антиклерикализм, решительная позиция указанных партий в вопросе отделения Церкви от государства – и в гораздо меньшей степени их экономическая программа или манифестируемая ими восприимчивость к социальной проблематике.

Опросы общественного мнения, похоже, указывают на то, что сторонники Унии труда столь же либеральны, как и сторонники Демократической унии, а экономическая программа Союза левых демократов (СЛД) очень напоминает декларации Либерально-демократического конгресса.

Вот парадокс, достойный размышления! Для многих людей в Польше СЛД стал гарантом, защитником свободы!