Taedium phaenomeni (СИ)

      - Почему? - даже не пытаясь уже уследить за очевидной, в общем-то, мыслью, вяло пробормотал Второй, растерянно наблюдая, как пальцы, протанцевав с лепестками то, что позже для него назовется непонятным пока словом «танго», поднырнули вниз, принимаясь растирать между друг другом покрытые зеленой эмалью листья.

      - Потому что все это наводит на вполне оправданное подозрение, будто место это не настолько заброшено, насколько ошибочно может показаться с первого взгляда. Либо эти цветы черт поймешь из чего вывели, раз они теперь тоже стали бессмертниками, либо же кто-то сюда время от времени заглядывает, чтобы позаботиться о них, и лучше бы нам с тобой убраться отсюда подальше, пока этот кто-то не пожелал возвратиться снова.

      Юу разочарованно скривился - у него не оставалось лишних сил никуда сейчас идти и он действительно, пусть и не признавая того вслух, надеялся, что они смогут здесь на какое-то время затеряться. Хотя бы для того, чтобы немножечко поспать и немножечко посидеть на заднице, не нагружая поднывающих в суставах да точках соединения ног.

      - Может, они все-таки сами растут? Мне говорили, что лотосы и другие дикие цветы тоже часто растут сами, и никто за ними никогда не следит. Почему за этими обязательно должны? Лотосы так и вообще просыпаются один раз в тысячу лет, умудряясь все это время просто спать, а вовсе не умирать... Цветы – они вообще, кажется, странные. Разве нет?

      Аллен снова поглядел на него этим своим всепонимающим взглядом, прочитал по глазам вопросы и просьбы, скользнул дрогнувшими зрачками по приоткрытым усталым губам. Закусил губы собственные и, пытаясь скрыть, что вынужденно лжет, тихо, но все-таки почти согласно проговорил:

      - Может, оно и так, конечно... В любом случае, обед я уже приготовил, так что остаться на какое-то время нам придется все равно, а дальше мы с тобой постараемся разобраться на месте. Кстати, я заметил… Ты так смотришь на них... Тебе нравятся цветы, славный?

      Обстоятельства и приоритеты сменились настолько внезапно, настолько резко, что Юу даже не успел сообразить, что бы чертов оброненный вопрос должен значить, и когда его сумасшедшая предательница-голова, действуя по собственному усмотрению да кодексу поддерживаемой честности, успела согласиться, кивнуть, сделав все возможные отрицания на корню бесполезными, бессмысленными, мерзостно и нелепо лживыми.

      - Хочешь взять одну из них с собой?

      - А можно? - это тоже получилось само по себе, не спросив у бунтующего растерянного разума ни слова, ни чувства, ни фонарика. – Жалко же... их рвать жалко.

      - А мы и не будем их рвать, - седая зараза улыбнулась, заманила серебром рассыпанных полутенями инистых ресниц. Хитро подмигнула, ненадолго отошла от вскинувшегося было следом мальчишки, быстро оглядев округу, и, выцепив в разламывающихся остатках рассохшихся шкафцов длинную пластиковую бутыль неизвестного применения, активизировав когти да срезав с той добрую хрустнувшую часть, с довольством проговорила: - Вот так. Насыплем внутрь немного земли, посадим немного мха, и всем будет хорошо: и розе, и нам с тобой. Тебе, потому что ты сможешь любоваться розой, а мне – потому что я смогу любоваться хоть чем-то довольным тобой.

      Юу бы с удовольствием ответил ему, но ответить было категорически нечем, поэтому он, удивленно приподнимая пушистые щеточки-ресницы, только стоял и смотрел, как Уолкер, сдерживая следующее на череде обещание, и впрямь погружает в припорошенную мхом землю пятерню, аккуратно вырезает когтями клочок почвы, вынимает тот вместе с одной из роз, бережно запихивает на дно посудины, втыкая сверху отвалившиеся кусочки разветвленного подсушенного мха. Смотрит, с придирчивостью наслаждается, а после, убирая обратно пожирающие умирающую энергию когти, протягивает цветок вскинувшему руки мальчишке, с улыбкой вышептывая, что:

      - Как спустимся вниз - сразу польем. Не думаю, что та вода так уж безнадежно плоха, пусть ты ее и ругаешь: рыбина, конечно, малость мутировала, но, по крайней мере, не сдохла, так что и цветок, и мы, думаю, жить будем, да и не факт еще, что мутация случилась именно по вине несчастной воды: черт знает, откуда она приплыла и что вообще в подобном местечке могло произойти. К слову, что еще ты хотел мне показать, радость моя?

      Юу, ощущающий себя под покровительством купола стекающего в мозг дурмана - не то вина розы и ее аромата, не то голода и переплетающей ноги усталости, не то дурного докучливого Уолкера со своими словечками и попытками довести до надоедливой щекотки внутри живота, от которой по щекам ползали горящие ягодные пятна, - понял смысл нового вопроса примерно тогда, когда чужое лицо покрылось рябью взволнованной ненавязчивой тревоги, а нахальная ладонь, порешившая что-то исконно свое и что-то исконно неверное, беспрецедентно потянулась ощупывать мальчишеский лоб, вспыхнувший как раз-таки не до, а именно после, именно теперь.