Читаем Таганский Гамлет. Реконструкция легенды полностью

Кто тут, горюя,

Кричит на целый мир так, что пред ним

Участливо толпятся в небе звезды,

Как нищий сброд? К его услугам я,

Принц Гамлет Датский.


(Прыгает в могилу)


Лаэрт


Чтоб тебя, нечистый!


Лаэрт борется с Гамлетом. Но люди из свиты их тотчас хватают за руки, пытаются растащить.


У могилы Офелии (Озрик — С. Холмогоров, Король — В. Смехов, Лаэрт — В. Иванов, Могильщики — В. Антипов, Р. Джабраилов, Гамлет — В. Высоцкий, Королева — А. Демидова). Фото А. Гаранина


Оба висят на руках сдерживающих их людей над могилой.


Гамлет


Учись молиться! Горла не дави.

Я не горяч, но я предупреждаю:

Отчаянное что-то есть во мне,

Ты, право, пожалеешь. Руки с горла!


(Крики)


Гамлета и Лаэрта держат за руки над могилой. Мизансцена развернута фронтально: в центре лицом к лицу, глаза в глаза, осатаневшие от слепой злобы двое, их руки заломлены назад, их ноги попирают гроб Офелии, снизу на них с ленивым любопытством глядят могильщики, справа Клавдий кричит: «Разнять!», слева Гертруда взывает: «Гамлет! Гамлет!»


Гамлет


Я любил

Офелию, и сорок тысяч братьев

И вся любовь их — не чета моей.

Скажи, на что ты в честь нее решился б.


Король


Он вне себя.


Королева


Не трогайте его.


Гамлет


Я знать хочу, на что бы ты решился?

Рыдал? Рвал платье?

Дрался? Голодал?


(Лаэрт рычит)


Пил уксус?


(Лаэрт рычит)


Крокодилов ел?


(Лаэрт рычит)


Все это

Могу и я. Ты слезы лить пришел?

В могилу прыгать, мне на посмеянье?

Живым зарытым быть? Могу и я.


(Кричит)


Ты думал, глоткой взять — могу и я!


Лаэрта и Гамлета разводят в разные стороны.


Королева


Не обращайте на него вниманья.

Он вне себя.

Когда пройдет припадок,

Он станет тих, как голубь.


Гамлет


Лаэрт, к чему нам эта неприязнь?

Мне помнится, когда-то мы дружили.

А впрочем, что ж, на свете нет чудес:

Как волка ни корми, он смотрит в лес.


(Уходит. Музыка ему вслед)


Король


Побудьте с ним, пожалуйста, Горацио.


(Горацио уходит)


(Лаэрту)


Припомните вчерашний разговор

И потерпите. Все идет к развязке. —

Гертруда, пусть за принцем последят. —

За смерть ее нам жизнию заплатят.

Терпеть еще недолго. А потом

Уже без омраченья отдохнем.


Все уходят. Остаются одни могильщики, зарывающие могилу.[131] Занавес раскалывает пространство на две равные части. Слева остаются Гамлет и Горацио, справа — Король и Лаэрт.


По радио звучит песня Офелии: «А по чём я отличу вашего дружка».


Входят Гамлет и Горацио.


Гамлет


Мне не давала спать

Какая-то борьба внутри. На койке

Мне было, как на нарах, в кандалах.

Я быстро встал. Да здравствует поспешность!

Как часто нас спасала слепота,

Где дальновидность только подводила.

Есть, стало быть, на свете божество,

Устраивающее наши судьбы

По-своему.


Горацио


На наше счастье, есть.


Гамлет


Я вышел из каюты. Плащ накинул,

Пошел искать их, шарю в темноте,

Беру у них пакет и возвращаюсь.

И, венценосной подлости дивясь,

Читаю сам, Горацио, в приказе,

Что в Англии меня должны схватить

И тут же, не теряя ни минуты,

На месте обезглавить.


Горацио


Быть не может.


Гамлет


Есть предписанье. После прочитаешь.


Трагическая музыка. Актеры вращают занавес.


Две комнаты в замке, разделенные занавесом.

В одну входят Гамлет и Горацио.

В другую — Король и Лорд.


Гамлет


Сказать ли, как я дальше поступил?


Горацио


Пожалуйста.


Гамлет


Я новый текст составил

И начисто его переписал.

Сказать, что написал я?


Горацио


О, конечно.


Гамлет


В письме подложном я распорядился

Немедля по прочтении сего

Подателей означенной бумаги

Предать на месте смерти без суда

И покаянья.


Король

(в другом пространстве)


Посол английский пусть зайдет ко мне,


Горацио


Так Гильденстерн и Розенкранц плывут

Себе на гибель?


Гамлет


Сами добивались.


(Отходит в сторону, говорит в зал)


Меня не мучит совесть.


Король

(в другом пространстве)


Не предал я суду его открыто.

Еще не время, но оно придет.


Гамлет


Подчиненный

Не суйся между старшими в момент,

Когда они друг с другом сводят счеты.


Горацио


Ну и король!


Гамлет


Теперь и сам ты видишь,

Как я взбешен. Ему, как видишь, мало,

Что он лишил меня отца, и мать

Покрыл позором.

И стоит преградой

Меж мною и народом. Он хотел

И жизнь мою отнять! Не тут-то было!

Я сам сотру его с лица земли.


Король

(в другом пространстве)


Лаэрт даст фору.

За них обоих выставят заклады.


Горацио


Он скоро о случившемся узнает.

Из Англии.


Гамлет


Быть может. Но пока

Остаток дней в моем распоряженьи.


Тревожная музыка. Актеры поворачивают занавес.


Комната в замке. Входят Гамлет и Горацио.


Гамлет


Мне совестно, Горацио, что я

С Лаэртом нашумел. В его несчастьях

Я вижу отражение своих

И помирюсь с ним. Но зачем наружу

Так громко выставлять свою печаль?

Я этим возмутился.


Горацио


Тише. Кто там?


Входит Озрик.


Озрик. Со счастливым возвращением в Данию, ваше высочество!

Гамлет. Благодарю покорно, сударь. (Вполголоса, Горацио) Ты знаешь эту мошку?

Горацио, (вполголоса, Гамлету) Впервые вижу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства
Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Эта книга представляет собой переиздание труда крупнейшего немецкого ученого Вильгельма Фридриха Оствальда «Farbkunde»., изданное в Лейпциге в 1923 г. Оно было переведено на русский язык под названием «Цветоведение» и издано в издательстве «Промиздат» в 1926 г. «Цветоведение» является книгой, охватывающей предмет наиболее всесторонне: наряду с историко-критическим очерком развития учения о цветах, в нем изложены существенные теоретические точки зрения Оствальда, его учение о гармонических сочетаниях цветов, наряду с этим достаточно подробно описаны практически-прикладные методы измерения цветов, физико-химическая технология красящих веществ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вильгельм Фридрих Оствальд

Искусство и Дизайн / Прочее / Классическая литература