Таганский Гамлет. Реконструкция легенды

Любимов недоволен: — Сразу вы ритм теряете. Ты очень хочешь уехать.

Король

Отец пустил? Что говорит Полоний?

Любимов: — Веня, конкретней: «Отец пустил? Что говорит Полоний?» Это быстрые приемы дворцовые идут. Он речь сказал, теперь начинаются дела. Какие у нас дела сегодня? На сегодня каков распорядок? Ведь у них весь день расписан по минутам. Сейчас прием. Потом, значит, осмотр, потом заседание, потом банкет. У него в основном сейчас банкеты идут каждый день. Он утверждает меню, расписывает все.

Д. Боровский. Эскиз костюма. Гамлет

Д. Боровский. Эскиз костюма. Лаэрт

Свет довершает оформление сцены: — Из лож чуть прибавь свет, сейчас должно быть светлое королевство. Вот. И бока.

Король

Ну как наш Гамлет, близкий сердцу сын?

Гамлет

Родством я близок вопреки природе.

Королева

Ах, Гамлет, полно хмуриться, как ночь!

Взгляни на короля подружелюбней.

Жизнь такова: что живо, то умрет

И вслед за жизнью в вечность отойдет.

Так горевать противно естеству.

Гамлет

О, да, противно.

Королева

Почему ж тогда

Тебе столь тяжкой кажется утрата?

Гамлет

Не кажется, сударыня, а есть.

Ни хриплая прерывистость движенья,

Ни слезы в три ручья, ни худоба,

Ни прочие свидетельства страданья

Не в силах выразить моей души.

Вот способы казаться, ибо это

Лишь действия, а их легко сыграть.

Моя же скорбь чуждается прикрас

И их не выставляет напоказ.

Любимов: — Володя, вежливей, вежливей. Сейчас ты очень много раскрасил текст. Надо говорить внешне, чтоб нельзя было придраться. Там, где вырвется, это уж насколько у тебя будет внутри обиды и оскорбленья. А внешне это очень вежливо говорится: «И даже слишком близок стал. Родством я близок вопреки природе. Я совершенно не притворяюсь. Моя скорбь чуждается прикрас. Ведь это действие, вы же сами знаете, это же ритуал — вежливость. Это легко сыграть. Легко повесить повязку, легко ее снять, это все легко делается. И вы не хуже меня это, мама, знаете. Вам же легко было забыть отца. Прошел месяц, вы уже за другим».

— Не кажется, сударыня, а есть…

Любимов: — «Не кажется, сударыня, а есть», — все очень быстро говори, как вы иногда со мной. Я говорю, делайте, а вы: «А я не буду!» Тут королева забеспокоилась. Он на нее не обращает внимания. Она просила за него, но теперь она чувствует, что все время у него с Королем какие-то сшибки идут. А она между ними старается все урегулировать.

Тогда и нужно будет королю сказать громко: «Вот кроткий подобающий ответ», — вот молодец, только так мы можем существовать. У вас сейчас нет этого стыка. Вот что называется идти по пьесе. «Своей сговорчивостью Гамлет внес улыбку в сердце, в знак которой банкет будет за единение — все в порядке в королевстве». А были слухи, что он будет королем. Но стал ты.

Смехов: — И это лучше.

Любимов: — Ну конечно, лучше. Для тебя.

Король

Так своей сговорчивостью Гамлет внес

Улыбку в сердце, в знак которой ныне

О счете наших здравиц за столом

Пусть облакам докладывает пушка,

И гул небес в ответ земным громам

Со звоном чаш смешается. Идемте.

Любимов: — Резче надо. А то нет перехода. Ты можешь занавес встретить и вырвать меч. А он потом тихо встанет на место. Понял?

Высоцкий: — Там есть место одно хорошее…

Любимов: — Начинай тут говорить, а занавес идет. Пожалуйста. Давай переход с поворотом занавеса. Нет, подожди, подожди, подожди.

Занавес двигается, поднимая пыль на сцене. Пыль искрится в контровом свете. Любимов обращается к заведующему монтировочной части, который отвечает за занавес: — Каракаш[145]! Надо занавес вытрясать. Вы кладете его куда? — Мы вообще его не убираем. — Надо его трясти пылесосом или чистыми вениками.

Высоцкий: — Он по грязи по этой ходит, по земле из могилы.

Любимов: — Вот поэтому я и говорю, что надо у него выбивать низ. И потом класть.

Высоцкий: — Ну, пускай тогда переворачивается. Давайте сделаем это.

Любимов: — Давайте переворот. Давай, Лида[146], музыку.

(Акцент: удар грома. Переход. Монолог Гамлета)

Гамлет

О, тяжкий груз из мяса и костей,

Когда б ты мог исчезнуть, испариться!..

Высоцкий начинает монолог. Любимов останавливает после первой фразы: — Здесь надо избегать внешней театральности, то есть внешнего изображения чувства, что ты так возмущен — этого избегай. А важно вот что, Володя: в начале надо там — вдалеке — все говорить, а потом неожиданно перейти сюда — к авансцене — и нам сказать: «Два месяца, как умер такой король…» — Хорошо.

Высоцкий снова начинает монолог. Любимов, желая дать актеру немного продвинуться в монологе и почувствовать ритм стиха, переводит свое внимание на осветителя: — Поярче на него свет. Еще чуть прибавь процент. Вот. Зафиксируй.

Высоцкий продолжает:

Каким ничтожным, плоским и тупым

Мне кажется весь свет в своих движеньях!

Какая грязь! И все осквернено,

Как в цветнике, поросшем сплошь бурьяном.

Как это все могло произойти?

Любимов подхватывает: — «Как это все могло произойти?» — вытащил черную повязку, посмотрел, и от этого сказал: «Два месяца…» Но не надо тыкать в нее пальцем глупо.

Как это все могло произойти?