Читаем Таганский Гамлет. Реконструкция легенды полностью

И потом кто держит Лаэрта над могилой, дайте ему возможность, чтоб их лица с Гамлетом почти что сходились. (…)

«Король, король виной! Я гибну, Гамлет, ум… ум…» — и готов. Быстрей смерть играть.

Эпизод 16 Репетиция сцены «поединок»

Входят Горацио, Бернардо и Марцелл.

Любимов обращается к Высоцкому в роли Гамлета:

— Ты видишь, какими они пришли. Семенов[171], тебе надо быть самым обалдевшим. Он же ударил призрака, потом говорит: «Зачем ты меня подбил на это дело? Это же глупость получается, ведь призрак, словно пар, неуязвим, и с ним бороться глупо и бесцельно», — и Марцелл видит, что с вами происходит. А ты его давно знаешь, когда-то вы с ним встречались, он тебе понравился, парень хороший был.

А вам, чтоб изобразить то, что я говорю, надо больше озираться. Когда тебя Гамлет спрашивает, надо больше на Бернардо смотреть — ты будешь говорить или кто? Ведь он тебя спрашивает: «Что вас из Виттенберга принесло?»

Гамлет


Марцелл, не так ли?


Марцелл


Он, милейший принц.


Гамлет


Я очень рад вас видеть.

Что ж вас из Виттенберга принесло?


Марцелл


Милейший принц, расположенье к лени.


Гамлет


Ваш враг не отозвался б так о вас.

Зачем приехали вы в Эльсинор?

Тут вас научат пьянству.


Горацио


Я приехал

На похороны вашего отца.


Любимов (Высоцкому) — Нет, ты своего добивайся. Ты опять грустишь, что тут пьяницы, а он совершенно не грустит. Это к слову: «Тут вас научат пьянству».

«А к вам есть просьба», — как я прошу кого-то из артистов не сознательных, говорю: «Ну я очень вас прошу завтра не срывать репетицию». Вчера, когда вы ушли с обсуждения, нам сказали, что такая вещь бывает раз в век. Ведь Гамлет — вообще уникальное явление. Все заметили, что в театре недостаточно это понимают.

Высоцкий: — Почему?

Любимов: — Я не знаю. Так, общая атмосфера показалась им.

Высоцкий: — Сами говорите, нельзя стоять на коленях перед мыслью. Задавит нас пьеса.

Гамлет


Итак, а к вам есть просьба.

Как вы хранили тайну до сих пор,

Так точно же и впредь ее таите…


Уже около полуночи. Все устали. Завтра снова репетиция. Любимов уже не требует, а просит. Оговаривается — вечер уже кончился, у него осталась только ночь, чтобы подумать над сценой.

Любимов: — Прошу вас! Давайте прикинем поединок. Надо прикидывать смерти. Чтоб мне подумать вечером, то есть ночью. Давай, Лаэрт.

Хмельницкий: — Юрий Петрович, очень многих нет.

Любимов: — Ничего, нам только секунданты нужны.

Хмельницкий: — Значит, все остальные свободны?

Любимов: — Да. Давайте весь поединок. А? Нет, подожди, сейчас я вас мертвых выведу.

(Со сцены): — Это после Смехова?

Любимов: — Да. Давайте с поединка. Нет. Давайте, начиная, с Горацио, после могильщиков. И я прошу в промежутке проходы сделать короля: король, Озрик и Лорд. Значит, начиная с Гамлета и Горацио.

Высоцкий: — «Мне не давала спать какая-то…»?

Любимов: — Давайте отпустим всех, кроме Горацио, Гамлет, Озрик и поединок.

Высоцкий: — В поединке все должны быть.

Любимов: — Нет-нет, мы его переставим сейчас. Давайте прикинем последнюю сцену с Горацио и потом к поединку выйдем. Алик! Алик!

Алик: — Да!

Любимов: — Сейчас я тебя отпущу. На секунду. Мне два эксперимента. Геннадий! Одну секундочку. Дай нам вторые решетки. Поставь на вторые решетки занавес. Ковровую линию.

(Шум занавеса)

На вторые решетки занавес поставь. Проверить мне поединок хочется. Встань, Лаэрт, в поединок. Уже как бы начался. Мечи воткните. Веня, садись, как бы с королевой.

Смехов: — Мечи воткнуть с какой стороны?

Любимов: — Решетки дай. Озрик, встань там. У него текст есть. Володя с Лаэртом, вставайте по бокам в крайние передние

Начали дуэль. Говори, Володя. Кто-нибудь с бокалом, с ядом. Давай, Веня. Начался поединок. Возьмите шпаги.

Сцена дуэли. Гамлет — В. Высоцкий, Лаэрт — В. Иванов. Фото А. Стернина


Включи две крайние решетки. Встаньте, секунданты, Король с Королевой. Ножи у вас — в одной руке? Горацио, встаньте в решетки. Текст давайте, Веня.

Володя, делай удар!

Высоцкий: — Мы сходимся?

Любимов: — Не надо сходиться.


Гамлет


Удар!


Лаэрт


Отбито.


Любимов: — Вот так резко делай, Володя.


Гамлет


Удар!


Лаэрт


Отбито.


Гамлет


Судьи!


Озрик


Удар, удар серьезный.


Король


Стой, выпьем. — За твое здоровье, Гамлет.

Жемчужина твоя. — Вот — твой бокал.


Гамлет

(полоскает горло)


Любимов: — Где дамы? Все убежали? Екатерина Андреевна, встаньте с бокалом.


Гамлет


Не время пить.


Любимов: — Подойдет она. Давайте просто проверим. Мне не хочется натуралистического боя.

Смехов: — Хорошо, понятно. Значит, «не время пить».


Не время пить. Продолжим. Защищайтесь!

Опять удар.


Лаэрт


Удар. Не отрицаю.


Король


Сын наш побеждает…


Смехов (в отсутствии Королевы — Демидовой):


Дай, Гамлет, оботру тебе лицо (…)

Я, королева, пью за твой успех.


Гамлет


Ах, матушка, мне рано с вами пить.


Любимов: — Дальше.


Лаэрт


А ну, теперь ударю я.


Гамлет


Теперь, Лаэрт, прошу без баловства!

Я попрошу вас нападать как надо,

Боюсь, вы лишь играли до сих пор.


Лаэрт


Вы думаете? Ладно.


(Бьются)


Любимов: — Разнимай, кричи!


Король


Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный слой

Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая
Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

О Марине Цветаевой сказано и написано много; однако, сколько бы ни писалось, всегда оказывается, что слишком мало. А всё потому, что к уникальному творчеству поэтессы кто-то относится с благоговением, кто-то – с нескрываемым интересом; хотя встречаются и откровенные скептики. Но все едины в одном: цветаевские строки не оставляют равнодушным. Новая книга писателя и публициста Виктора Сенчи «Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая» – не столько о творчестве, сколько о трагической судьбе поэтессы. Если долго идти на запад – обязательно придёшь на восток: слова Конфуция как нельзя лучше подходят к жизненному пути семьи Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Идя в одну сторону, они вернулись в отправную точку, ставшую для них Голгофой. В книге также подробно расследуется тайна гибели на фронте сына поэтессы Г. Эфрона. Очерк Виктора Сенчи «Как погиб Георгий Эфрон», опубликованный в сокращённом варианте в литературном журнале «Новый мир» (2018 г., № 4), был отмечен Дипломом лауреата ежегодной премии журнала за 2018 год. Книга Виктора Сенчи о Цветаевой отличается от предыдущих биографических изданий исследовательской глубиной и лёгкостью изложения. Многое из неё читатель узнает впервые.

Виктор Николаевич Сенча

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний
Мой друг – Сергей Дягилев. Книга воспоминаний

Он был очаровательным и несносным, сентиментальным и вспыльчивым, всеобщим любимцем и в то же время очень одиноким человеком. Сергей Дягилев – человек-загадка даже для его современников. Почему-то одни видели в нем выскочку и прохвоста, а другие – «крестоносца красоты». Он вел роскошный образ жизни, зная, что вызывает интерес общественности. После своей смерти не оставил ни гроша, даже похороны его оплатили спонсоры. Дягилев называл себя «меценатом европейского толка», прорубившим для России «культурное окно в Европу». Именно он познакомил мир с глобальной, непреходящей ценностью российской культуры.Сергея Дягилева можно по праву считать родоначальником отечественного шоу-бизнеса. Он сумел сыграть на эпатажности представлений своей труппы и целеустремленно насыщал выступления различными модернистскими приемами на всех уровнях композиции: декорации, костюмы, музыка, пластика – все несло на себе отпечаток самых модных веяний эпохи. «Русские сезоны» подняли европейское искусство на качественно новый уровень развития и по сей день не перестают вдохновлять творческую богему на поиски новых идей.Зарубежные ценители искусства по сей день склоняют голову перед памятью Сергея Павловича Дягилева, обогатившего Запад достижениями русской культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Бенуа

Биографии и Мемуары / Документальное
Василий Шукшин. Земной праведник
Василий Шукшин. Земной праведник

Василий Шукшин – явление для нашей культуры совершенно особое. Кинорежиссёр, актёр, сценарист и писатель, Шукшин много сделал для того, чтобы русский человек осознал самого себя и свое место в стремительно меняющемся мире.Книга о великом творце, написанная киноведом, публицистом, заслуженным работником культуры РФ Ларисой Ягунковой, весьма своеобразна и осуществлена как симбиоз киноведенья и журналистики. Автор использует почти все традиционные жанры журналистики: зарисовку, репортаж, беседу, очерк. Личное знакомство с Шукшиным, более того, работа с ним для журнала «Искусство кино», позволила наполнить страницы глубоким содержанием и всесторонне раскрыть образ Василия Макаровича Шукшина, которому в этом году исполнилось бы 90 лет.

Лариса Даутовна Ягункова

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства
Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Эта книга представляет собой переиздание труда крупнейшего немецкого ученого Вильгельма Фридриха Оствальда «Farbkunde»., изданное в Лейпциге в 1923 г. Оно было переведено на русский язык под названием «Цветоведение» и издано в издательстве «Промиздат» в 1926 г. «Цветоведение» является книгой, охватывающей предмет наиболее всесторонне: наряду с историко-критическим очерком развития учения о цветах, в нем изложены существенные теоретические точки зрения Оствальда, его учение о гармонических сочетаниях цветов, наряду с этим достаточно подробно описаны практически-прикладные методы измерения цветов, физико-химическая технология красящих веществ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вильгельм Фридрих Оствальд

Искусство и Дизайн / Прочее / Классическая литература