Читаем Тайфун Истины – прелюдия непроизносимых тайн. Космический Человек полностью

Всё дело в искренности, а не в том, что вам дают люди в форматах своих знаний, потому что именно искренность ваша раскрывает вам те тайны, которые недоступны для человеческого понимания, поэтому глубоко и проникновенно осознавайте именно это, что именно ваша искренность, которая раскрыта до космических размеров, сама способна вам раскрыть в космических размерах грандиозные тайны Бога, циклопические тайны мудрости всего космоса, всего сознания Бога.

Неважно, что вам скажут все светлые люди, намного важнее, чтобы в вас была необъятная искренность, в которой раскроется то, что невозможно произнести, откроется то большее, чем то, что могут сказать все в своём словесном выражении, в своём контекстном изъяснении, в своём смысловом объяснении, в своём послании.

В терминах своих посланий вам могут говорить что угодно, но всё сказанное для вас превратится в вопиющий прах, если в вас нет искренности, которая соответствует необъятным размерам божественных тайн.

Не люди вам дают тайны Бога, мудрость Бога, а ваша искренность вам даёт ту неизмеримую тайну Бога, которая вырастает из этой неизмеримой искренности. Бог поселяется в неизмеримой искренности, в которой человек превращается в тайну жизни, поэтому важно быть искренним, а не тем, кто окружён искренними людьми.

Кто раскрыл свою искренность до неизмеримых размеров, тот раскрывает в себе неизмеримые тайны, неизмеримую мудрость, неизмеримое виденье, в котором живёт сам Бог. В неизмеримой вашей искренности поселяется неизмеримый Бог, поэтому в такой искренности в вас раскрываются космические тайны жизни, которые за пределами всечеловеческого понимания о том, что такое жизнь, что такое правда жизни.

В терминах человеческого вы никогда не познаете, что такое жизнь и что такое правда жизни, которая превосходит человеческое познание за пределами времени, за пределами границ и за пределами всечеловеческой обусловленности. Все человеческие мерила, что такое жизнь, все человеческие критерии и выводы, что такое жизнь, не имеют к тайнам всей космической жизни в целом никакого отношения.

Все дуальные ориентиры, все дуальные предназначения, все дуальные определения, все дуальные воззрения в рамках человеческой обусловленности никогда не были правдой жизни всего космоса в целом.

Неважно, сколько людей к вам притянулось, неважно, сколько людей вас покинуло и от вас удалилось, важно быть искренним до необъятных размеров, которые соответствуют необъятной тайне жизни.

Чем больше ваша искренность будет походить на необъятность жизни космоса, тем больше от вас будут уходить те, кто обусловлен узкими рамками и шаблонами человеческой обусловленности, человеческого дуального понимания о том, что такое жизнь.

Кто похож на жизнь, которая похожа на человеческий свет и тепло в человеческом понимании, к тому будут притягиваться люди, кто похож на темноту, на бесконечную глубину, на холод космических, необъятных, беспросветных бездн, от того все будут убегать, неистово драпать как можно подальше от этой беспросветной космической бездонности.

Мудрость космического человека не поймут те, кто в этой мудрости не сможет обнаружить то, что он привык распознавать в известном мире, что он привык распознавать в мире человеческой обусловленности, в мире человеческого самопонимания.

В глубочайшей имманентности необходимо раскрывать свои тайны, свою искренность, своё сердце, своё новое дыхание, свою новую жизнь, свою цветущую весну духовного преображения, а не за счёт тех посланий и тех знаний, которые вы получаете из уст окружающих вас людей.

Тайны космоса раскрываются чаще всего в том месте, что похоже на тот мир, в котором не обитает человеческая обусловленность, а не в том месте, ради которого все выстраиваются в движущуюся цепь паломнических очередей.

Нет никаких человеческих достижений, успехов и побед, нет никаких человеческих определений и выводов, нет никаких человеческих предназначений, нет никакой человеческой обусловленности, нет никакого человеческого понимания, которое смогло бы вскрыть, распаковать, разгадать тайны космической жизни. Жизнь и мудрость человека, который превратился в космос, безвозвратна, как тайна Бога, поэтому его жизнь, его мудрость никто не сможет вернуть в прошлое в формате знаний.

Чем безграничнее ваша искренность, тем больше от вас отстранится людей, которые цепляются за границы, за рамки объяснимого, за границы, за рамки общепринятости, за границы, за рамки всечеловеческой обусловленности, за границы, за рамки противоположностей, за границы, за рамки идеи добра и зла, за границы, за рамки всечеловеческих дуальных воззрений.

Вас всех ведут ко лжи, вас всех ведут к ложной жизни и к ложной истине абсолютно все проводники, которые с вами говорят в терминах противоположностей, в терминах патриархальности, в терминах добра и зла, в терминах различий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
2. Субъективная диалектика.
2. Субъективная диалектика.

МатериалистическаяДИАЛЕКТИКАв пяти томахПод общей редакцией Ф. В. Константинова, В. Г. МараховаЧлены редколлегии:Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Иванов, М. Я. Корнеев, В. П. Петленко, Н. В. Пилипенко, А. И. Попов, В. П. Рожин, А. А. Федосеев, Б. А. Чагин, В. В. ШелягСубъективная диалектикатом 2Ответственный редактор тома В. Г. ИвановРедакторы:Б. В. Ахлибининский, Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Марахов, В. П. РожинМОСКВА «МЫСЛЬ» 1982РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫКнига написана авторским коллективом:введение — Ф. Ф. Вяккеревым, В. Г. Мараховым, В. Г. Ивановым; глава I: § 1—Б. В. Ахлибининским, В. А. Гречановой; § 2 — Б. В. Ахлибининским, А. Н. Арлычевым; § 3 — Б. В. Ахлибининским, А. Н. Арлычевым, В. Г. Ивановым; глава II: § 1 — И. Д. Андреевым, В. Г. Ивановым; § 2 — Ф. Ф. Вяккеревым, Ю. П. Вединым; § 3 — Б. В. Ахлибининским, Ф. Ф. Вяккеревым, Г. А. Подкорытовым; § 4 — В. Г. Ивановым, М. А. Парнюком; глава Ш: преамбула — Б. В. Ахлибининским, М. Н. Андрющенко; § 1 — Ю. П. Вединым; § 2—Ю. М. Шилковым, В. В. Лапицким, Б. В. Ахлибининским; § 3 — А. В. Славиным; § 4—Г. А. Подкорытовым; глава IV: § 1 — Г. А. Подкорытовым; § 2 — В. П. Петленко; § 3 — И. Д. Андреевым; § 4 — Г. И. Шеменевым; глава V — M. Л. Лезгиной; глава VI: § 1 — С. Г. Шляхтенко, В. И. Корюкиным; § 2 — М. М. Прохоровым; глава VII: преамбула — Г. И. Шеменевым; § 1, 2 — М. Л. Лезгиной; § 3 — М. Л. Лезгиной, С. Г. Шляхтенко.

Валентина Алексеевна Гречанова , Виктор Порфирьевич Петленко , Владимир Георгиевич Иванов , Сергей Григорьевич Шляхтенко , Фёдор Фёдорович Вяккерев

Философия