Тайна японской шкатулки

– Ты, наверное, пить хочешь! – решил тогда Мишка. – А вот молока у меня нет…

– Мяо! – с явным сожалением сказал котёнок и наклонил голову набок.

– Ну извини! Я же не знал, что тебя встречу…

Тут котёнок снова недовольно фыркнул, встал, потоптался на месте, потом направился по дорожке в сторону выхода из парка. А через несколько метров остановился и оглянулся на Мишку.

– Мя!

– Пока, малыш! – помахал ему мальчик, расценив мяуканье как прощание.

– Мяо! – ещё раз сказал котёнок, гораздо требовательнее, и помотал головой.

– Ты меня зовёшь, что ли? – сообразил наконец Мишка.

– Мяо-о, – в последний раз молвило разноцветное существо и затрусило по снежной дорожке, уже не оглядываясь. Мишка бросился за ним.

Прасковья же в это время находилась в местной лечебнице, наблюдая за тем, как проводят сеанс шиацу. Она давно мечтала посмотреть на эту технику точечного массажа именно в Японии, где зародилась шиацу. И вот дождалась. Всё-таки истинный врач остаётся врачом в любых обстоятельствах! Именно поэтому о встрече Мишки и существа непонятного цвета с голубыми глазами она не знала, вовсю поглощённая увлекательным зрелищем.

А тем временем котёнок выбежал из парка и резво понёсся вперёд. Путь его лежал куда-то в глубь города, к горе Хакодате. Мишка, не отставая, следовал за ним, с каждым шагом понимая, что вот и появился долгожданный знак.

Маленькое существо то переходило на бег, то замедляло движение, будто поджидая запыхавшегося от бега мальчика. Это ещё больше убеждало Мишку в том, что котёнок явно ведёт его куда-то. Они петляли по улочкам, поднимаясь всё выше и выше в гору. И вдруг за одним из многочисленных поворотов котёнок исчез! Мишка затормозил, оглядываясь вокруг, но разноцветный пушистик как сквозь землю провалился.

– Кис-кис-кис!

На его призыв откликнулась только птица, очень похожая на сову – хотя откуда здесь взяться сове, да ещё в дневное время? – которая вдруг слетела с верхушки ближайшего дерева и с уханьем полетела куда-то направо. Мишка проследил за ней взглядом. Птица направлялась к чему-то ярко-красному, сверкающему вдали.

Мишка пробежался вперёд, стараясь не терять птицу из виду. Ага, вот что это за сооружение! Ворота тории! Две деревянные красные колонны с двумя поперечными балками вверху. Такие ворота обычно предваряют вход в синтоистское святилище. Мишка видел уже подобное в Окаяме.

К воротам вела лестница, высокая, с широкими каменными ступенями. По ним без колебаний и направился Мишка вверх.

Сова продолжала кружиться в небе, словно поджидая мальчика. Но стоило только ему подняться на последнюю ступеньку, как птица, громко ухнув, вдруг стремительно понеслась к земле. Но не в Мишкину сторону, а по направлению к святилищу, которое виднелось за воротами вдали. Конечно, Миша собирался броситься туда же, но тут услышал какой-то звук позади себя. И обернулся.

К нему, легко переступая через ступеньки, приближался какой-то японец. Довольно пожилой, в длинном сером пальто и с непокрытой головой. В его чёрных с проседью волосах блестел снег.

Мишка отступил назад.

Старик мазнул по нему явно укоризненным взглядом и направился к воротам. Проходя под ними, он склонил голову, совершив небольшой поклон. Далее, выйдя на мощёную плоским белым камнем дорогу, японец направился к святилищу, но шёл не посередине дорожки, а почему-то слева.

Мишка двинулся следом за ним. Он тоже с поклоном прошёл под воротами тории и выбрал левую сторону пути.

Через несколько десятков метров справа от себя Мишка увидел ещё одно сооружение. Это был открытый павильон с двухскатной крышей, положенной на четыре толстых столба. Под крышей, на каменном постаменте, располагалось нечто вроде длинного умывальника. Пожилой японец уже был там и в руках он держал ковш с длинной ручкой. Мишка увидел ещё несколько таких ковшиков, лежащих на деревянной балке умывальника. Японец, по всей видимости, дожидался Мишкиного появления. Увидев, что мальчик смотрит на него, он зачерпнул воду из источника, ополоснул левую руку, потом правую. Затем в ладонь левой руки налил воду и прополоскал рот. Ещё раз омыл левую руку, а потом перевернул ковшик черпаком вверх, и вода стекла на ручку. После чего ковш был положен на место, и японец внимательно посмотрел на Мишку – мол, понял ли всё мальчик?

Мальчик кивнул.

Тогда японец слегка улыбнулся и, обойдя тэмидзуя – место для омовения рук, – направился к святилищу.

С сосредоточенностью Мишка проделал все действия в той же очерёдности, что и японский старик. Он вспомнил, как Хирото однажды обмолвился о чистоте как главном символе синтоизма. Похоже, эти действия с умыванием входят в некий обязательный ритуал. Ты как будто смываешь с себя всю грязь перед тем, как прикоснуться к святыне. Чистое тело и чистые помыслы! Прекрасная традиция.

Уже с совсем другим чувством он отправился дальше. Спешка словно покинула его, оставшись за пределами намоленного места. В голове было ясно и тихо. Мишка как будто даже позабыл, что привело его сюда. И зачем.