Тайна записной книжки Доры Маар. Дневник любовницы Пабло Пикассо

Домингес был не просто сумасшедшим, он и физически обретал все более чудовищный вид. Ее лицо деформировалось из-за болезни, которая называется акромегалия, в то время как у Мари Лор рос живот – из-за кисты, которую она отказывалась оперировать. Можно только представить себе эту пару: человек-слон в объятиях беременной старухи. Как далеко был теперь образ безупречной виконтессы в одеяниях от Шанель. Она сама признавала, что стала «самой плохо одетой женщиной в Европе».

Но ничто не могло успокоить или утешить Оскара. Ни деньги, ни привязанность Мари Лор. Он кончил тем, что потерял себя: слишком много алкоголя, слишком много мрака в душе. В 1957 году он покончил жизнь самоубийством, в отчаянии от мысли, что всегда был лишь бледной копией Пикассо. Именно Дора заказала мессу на его похоронах. Из любви, но также для того, чтобы преподать урок Мари Лор, которая предательски предпочла в поисках утешения уехать на юг.

Понятно, что после этого они скорее всего больше никогда не встречались. Окончательно рассорившись… Не примирившись. В мае 1968 года виконтессу порой видели на роликах у баррикад, где она поддерживала протестующих.

Тем не менее в 1973 году, через три года после смерти Мари Лор, Дора с нежностью вспоминала о ней с теми редкими друзьями, которым соглашалась открыть дверь своего жилища. По ее словам, то, что она была отрезана от мира, позволяло ей не чувствовать отсутствия давних друзей. У нее было такое ощущение, будто они где-то живут, все вместе, и мертвые, и живые.

Будино

95 улица Боэция

ЭЛИ 4678

Будино из тех, кого установить оказалось проще всего. Достаточно было поискать в справочнике: Будино, косметические услуги, 95, улица Боэция, телефон ЭЛИ 4678. Правда, у Доры закралась орфографическая ошибка, но у нее указан правильный адрес и правильный номер.

Дора, должно быть, обращалась туда, чтобы делать маникюр. Она всегда придавала большое значение своим рукам. На портретах работы Пикассо ее легко узнать по ухоженным ногтям. Чаще всего они окрашены в ярко-алый цвет.

И это далеко не мелочи. В 1930-е годы большинство продаваемых лаков были прозрачными, их было трудно наносить, и они быстро отслаивались. Дора Маар принадлежала к очень ограниченному кругу любительниц ярких ногтей. Высшим шиком у Доры, как и у других немногих привилегированных женщин, было доверять свои руки знаменитому сеньору Перрере, звезде, чей номер телефона был одним из самых сокровенных секретов модников, от Парижа и Венеции до Нью-Йорка. Она разделяла эту роскошь только с герцогинями, княгинями, миллиардершей Барбарой Хаттон – и Мари Лор де Ноай.

Этот эксцентричный каталонец, который был фетишистом рук, как другие – фетишистами ног, работал золотыми инструментами, подаренными ему королевой Испании Эной. Будучи художником по маникюру, он любил подпиливать ногти в форме когтей, прежде чем покрыть их лаком с деликатностью художника-миниатюриста. К тому же сеньор Перрера изобрел «лак, который сразу же высыхал, оставляя ногти твердыми, как камень» [140]. И ревниво хранил секрет своей магической формулы… До того времени, пока двум американцам не удалось достать почти пустой флакон из-под лака, провести химический анализ состава и воспроизвести его в больших масштабах. Так появился бренд Revlon…

Таким образом, в 1950-е годы Доре Маар больше не нужно было пользоваться услугами сеньора Перреры за бешеные деньги. Она звонила в Институт Будено, откуда каждый четверг в 11 часов к ней приходила маникюрша. Как правило, русская, которых она находила докучливыми, болтливыми и нескромными [141]. Дора всегда устраивала так, чтобы отвечать на телефонные звонки, пока у нее была маникюрша, чтобы с ней не приходилось разговаривать. В одной руке она держала телефонную трубку, в то время как молодая женщина молча обрабатывала другую. И поскольку тому не было никаких препятствий, за час она рассказывала – или придумывала – всю свою жизнь. Иногда ей даже приходилось притворяться и разговаривать с трубкой, когда на другом конце провода ее никто не слушал, рассказывая о воображаемых встречах с Пикассо. Надо было держать марку! И маникюрша уходила, услышав гораздо больше, чем Дора могла бы сказать, просто отвечая на ее вопросы.

В Менербе Дора справлялась сама. Она закрывалась в ванной комнате и выходила из нее только после того, как высыхал лак.

Однако настал день, когда ей пришлось прекратить заниматься маникюром.

Маршан

31 улица Кампань Премьер

ОДЕ 1097

Порой у меня возникало немного странное чувство, что не я нашла эту записную книжку, а она меня нашла.

На страничке с буквой «М» Дора добавила карандашом имя некоего Маршана, проживавшего по адресу: улица Кампань Премьер, 31, и телефон: ОДЕ 1097.