Тайна записной книжки Доры Маар. Дневник любовницы Пабло Пикассо

Сюрприз удался. У Доры перехватило дыхание, когда она увидела его «Испано-Сюизу», припаркованную перед замком. Но она взяла себя в руки. Дора не хотела доставить ему удовольствие своим расстроенным видом. «Естественно, он приехал из-за меня», – со вздохом сказала она своему другу. Она не знала, что от него только что ушла Франсуаза… Он жил один и без женщины, впервые за более чем пятьдесят лет. Место было свободно, чтобы начать все сначала…

Пикассо готовился к стычке, как боксер перед выходом на ринг: он распрямился и дышал полной грудью. Он первым вышел вперед: «Дора, дорогая, какой сюрприз, что ты здесь! Я и не знал!» И поцеловал бывшую любовницу в губы, прежде чем со смехом взглянуть на странную пару, которую она составляла со своим другом-геем: «О… вы женаты?» – «Нет, только помолвлены», – спокойно ответила она.

В течение всего ужина Пикассо называл Дору «дорогая» и подтрунивал над молодым американцем: называл его «мой маленький лорд», потешался над его слишком резким смехом, противоречил, когда тот говорил, или бросал на него убийственные взгляды. Хозяин замка был на седьмом небе: Дуглас Купер очень ревниво относился к тому, какое место занимал Лорд в жизни Доры. Он вообще считал, что его друзья не имеют права любить друг друга больше, чем его.

В конце ужина обсуждение продолжилось в гостиной. Говорили о живописи, литературе… Внезапно художник встал и попросил Дору следовать за ним. Он сказал, что ему нужно сказать ей что-то очень интимное, очень личное, что никто другой не должен слышать. И увлек ее в угол гостиной, держа за плечо. Остальные молчали. Как и Дора, они воображали, что он попросит ее вернуться… Однако, дойдя с ней до конца гостиной, Пикассо внезапно развернулся, и она оказалась одна в своем углу. Даже у Дугласа перехватило дыхание. Она стояла там некоторое время, ничего не понимая, а затем вернулась на свое место, подавленная, как если бы ей дали пощечину.

Эту сцену обычно истолковывают как садистское желание художника публично унизить бывшую любовницу. Долгое время я не могла этому поверить… Ситуация казалась мне скорее нелепой, чем жестокой. Зачем понадобилось это кино? Но Пикассо порой был способен на жестокость, смысл которой ускользал от обычных людей. Его единственной целью в данном случае было заставить ее прогнуться, показать, что она все еще ему принадлежит… Но на этом он не остановился. Поздним вечером Пикассо снова обратился к ней: «Значит, вы собираетесь остановиться у Бальтуса? Звучит забавно, почему бы нам не поехать вместе?» Одними губами Дора ответила: «Почему бы нет», но насторожилась. В чем на этот раз заключалась ловушка? Он захотел сопровождать их; ей было бы намного комфортнее в «Испано-Сюизе», чем в маленькой машине американца. Джеймсу Лорду оставалось бы только следовать за ней с багажом. Должно быть, несколько секунд она колебалась… И впервые в жизни решилась сказать ему «нет». Пикассо был взбешен ее отказом, он немедленно отправился в путь и ночью вернулся в Валлори. Они виделись тогда в последний раз.

Она же вернулась к Куперу, о котором говорила самые нелицеприятные вещи: «Это вероломный человек, который получает слишком очевидное извращенное удовольствие, высмеивая своих многочисленных врагов, а иногда и друзей…» [153] Джеймсу Лорду она клялась, что «никогда даже не подумает просить Купера о какой-либо услуге». Никогда не говори никогда, Дора! Три года спустя она попросила его написать предисловие к каталогу своей выставки в галерее Берггрюен… Странное предисловие, из которого видно, что он написал его через силу: «Только ты знаешь, почему ты решила, что твои картины нужно “представить» публике и почему твой выбор остановился на мне…» Можно себе представить, как он вздыхает. Она была явно не его уровня… Наконец начав, он двигается дальше с немного большим энтузиазмом: «Эта выставка знаменует собой конец долгого периода, когда ты заперлась в своей мастерской, чтобы работать, в полном одиночестве и с редкой страстью… И теперь, когда двери вновь открылись, это похоже на вылупившуюся бабочку. Ты уже не та… Такой прогресс…» Дальше его уже ничто не останавливало: он закончил тем, что сравнил ее пейзажи с пейзажами Курбе и Тернера. Она должна была почувствовать себя польщенной. Но она была слишком умной и слишком психопатичной, чтобы заглотить эту гадость. Она знала, что он хотел подольститься, как делали все галеристы, которые выставляли ее работы только ради этого; она знала, что он злился на нее за проданные рисунки Пикассо. Она была умнее, чем они это себе представляли. Они ничего или почти ничего не получат.

Дуглас Купер умер в 1984 году, а тот, кто был его компаньоном на протяжении всех этих лет в замке Кастилия, все еще проживает в Нью-Йорке: Джон Ричардсон стал самым известным биографом Пикассо, автором монументальной многотомной работы.

Подруга помогла мне с ним связаться. И вот я приглашена к нему домой!