Тайная поклонница

Натали вгляделась в его лицо и быстро отвела взгляд, очевидно, тоже вспоминая. Как он настолько физически потерял самообладание, что помнил произошедшее только обрывками звуков и движений. Только что он был способен критически мыслить, помогая семье, а в следующий момент, убедившись, что Натали в безопасности, просто отключился. Он вернулся в закопченный дом, закрылся в задней спальне и погрузился туда, где ему было комфортно. Работа. Уроки. Конспекты лекций. Он целыми днями пребывал в состоянии оцепенения, пока не вышел подышать воздухом. Оставил родителей и Натали разбираться с последствиями пожара. Неприемлемое поведение. Он больше ни за что не хотел туда возвращаться.

– Что ты здесь делаешь? – немного резко поинтересовался он.

Сестра вздернула подбородок. Поспешно. Защищаясь. Утреннее солнце осветило ее лицо, а он подмечал различия с тех пор, как они виделись в последний раз. Натали была моложе его на три с половиной года, то есть сейчас ей было тридцать. У нее был нестареющий цвет лица, как у матери, черные волосы ниспадали на плечи, растрепанные от постоянно гуляющего по долине ветра, хотя она постоянно пыталась пригладить их нетерпеливыми движениями. Она приехала одетая для Нью-Йорка, куда переехала после учебы в Корнелле[20]. В черных брюках, туфлях на каблуках и блейзере с оборками она словно сошла во двор перед домом прямиком с Мэдисон-авеню.

Что касается того, почему Натали оказалась на острове Святой Елены, Джулиан ожидал услышать практическое объяснение. Заехала в город по делам. Или приехала, чтобы поприсутствовать на свадьбе коллеги. Он определенно не ожидал той причины, которую она назвала ему вместо этого.

– Я беру перерыв в работе. Добровольно, – поспешила добавить она, выковыривая ворсинку из рукава своей куртки. – И если мне придется остановиться в главном доме с нашей матерью, я почти уверена, мы сцепимся так, что вызовем апокалипсис, поэтому я переночую здесь с тобой.

Он содрогнулся.

– Натали, я пишу книгу. Я приехал сюда за тишиной и покоем.

– В самом деле? – Неподдельное, незамутненное удивление промелькнуло на ее лице, но она тут же спрятала его за весельем. – Мой братец – писатель? Очень впечатляет. – Мгновение она изучала его, явно переваривая информацию. – Кто тебе сказал, что я собираюсь вмешиваться в твой процесс? – Она сжала губы в линию, по-видимому, чтобы подавить смех. – Ты ведь называешь это «своим процессом». Не так ли?

– Именно так это и называется. – Он сложил письмо с розыгрышем, уже собравшись выбросить его в мусорное ведро, как только войдет в дом. – А твой послужной список свидетельствует о том, что ты можешь устроить бардак.

Натали закатила глаза.

– Я уже взрослая женщина, Джулиан. Я не собираюсь бросать бочонок пива на лужайку перед твоим домом. По крайней мере, пока не убаюкаю тебя ложным чувством безопасности. – Когда из его горла вырвалось рычание, она потянулась за чемоданом на колесиках, ожидавшим за ее спиной на подъездной дорожке. – Ой, да ладно, это была шутка.

Джулиан недоверчиво следил за тем, как она тащит чемодан вверх по лестнице, громко ударяя им о каждую деревянную ступеньку.

– Натали, должно же быть какое-то другое место, где ты могла бы провести отпуск.

– Нет.

Сетчатая дверь захлопнулась за сестрой, ее каблучки застучали в сторону кухни.

Джулиан последовал за ней, по дороге едва не сорвав дверь с петель. Не может быть. Судьба решила над ним подшутить. Этот гостевой дом пустовал четыре года, и вдруг они оба вернулись? И в то же самое время понадобилось сажать бегонии? Женщины в его жизни явно нацелились на то, чтобы сорвать его планы. В этот момент он должен быть в ду́ше, готовясь ко второй половине своего писательского дня.

Джулиан вошел на кухню и наблюдал, как его сестра снимает куртку и аккуратно вешает ее на спинку стула. Слава богу, по крайней мере, у них была общая опрятность. Их отец в детстве не терпел ничего меньшего. Когда Натали и Джулиан были моложе, движущей силой в жизни Далтона Воса было создание вина лучше, чем у его отца. Сделать виноградник в два раза успешнее и ткнуть этим в лицо своему безразличному старику. И когда Далтон преуспел, когда его осыпали почестями и в Напе за него стали поднимать тосты, быть лучше собственного отца оказалось не так приятно, как он рассчитывал. Не было у него и сына, которому он мог бы передать свое наследие. Пожар стал последним ударом по непобедимости Далтона, поэтому он передал «Виноградники Воса» бывшей жене в качестве прощального подарка при разводе и перешел к следующему проекту, оставив этот на усмотрение Коринн.

Как бы сильно Джулиану ни хотелось верить, что он совсем не похож на Далтона, сходство было, и он перестал с ним бороться. Обижался ли он на кого-нибудь, кто вмешивался в его планы? Да. Была ли у него конкурентная жилка? Возможно, не такая сильная, как у Далтона, но они оба жаждали совершенства в каждом из своих начинаний. В каком-то смысле он даже пошел по стопам Далтона и четыре года назад забросил виноградник.

Только причина была совершенно иной.