Тайная жизнь морга. Откровения гробовщиков

Заказав такую же урну для их отца, я позвонил дератизатору. Мне показалось, его хватит удар – так он смеялся, когда я рассказывал о случившемся, повторяя движения и реплики на месте происшествия. Мышь в урне приключилась впервые в его практике, хотя при такой работе он повидал грызунов везде, где только возможно. Он предположил, что зверек забрался в сосуд, когда крышка была открыта, а потом оказался взаперти. Мыши просто повезло, что контейнер открыли до того, как она задохнулась.

Та полуразбитая урна до сих пор стоит на полке в моем кабинете. Когда люди интересуются ею, я рассказываю о дне, когда в мой демонстрационный зал заглянула профессиональная толкательница ядра.

28. Пара голубей

Рассказ веб-дизайнера

С Клэр Морган, женщиной, основавшей местную программу ухода за безнадежно больными, я познакомился через свою подругу. Клэр раньше была медсестрой, а ее муж умер молодым от неизлечимой болезни. После его кончины она оказалась достаточно обеспеченной, чтобы никогда больше не работать. Но, вместо того чтобы взять свои денежки и переехать в Солнечный пояс[35], как поступило бы большинство, Клэр решила помочь семьям, переживающим то, что довелось испытать ей самой.

Собственно говоря, это был небольшой хоспис: десять медсестер и около ста пациентов. Клэр хотела, чтобы он оставался в таком виде, чтобы оказывать максимально возможную помощь и минимизировать стресс для семей умирающих. И это работало. Молва об этом новом прекрасном месте быстро распространилась, и Клэр пришлось увеличить штат, чтобы сохранить прежнее соотношение пациентов и сотрудников.

Впервые я встретился с Клэр Морган на рождественской пирушке, которую традиционно устраивала наша общая знакомая. Прежде Клэр там никогда не бывала, потому что они с супругом всегда ходили на вечеринку к его боссу.

– Мой муж недавно умер, – сказала мне Клэр, – и я не могла себе представить, что отправлюсь туда на коктейль и буду принимать соболезнования от его коллег. Это было бы просто ужасно. Мне хотелось просто… прийти куда-то, где меня почти никто не знает, и впитывать рождественский дух.

Я был с ней полностью согласен. В дальнейшей беседе Клэр поведала мне о своих планах по организации хосписа. Желая поддержать ее, я сказал, что реализация ее замысла – важный шаг в работе с умирающими, и для меня, как и для других похоронных директоров нашего города, очевидно, насколько важна деятельность хосписов на постоянной основе. Клэр поблагодарила меня за добрые слова, и мы с ней не виделись до следующей рождественской вечеринки.

При очередной встрече я спросил, как идут дела с ее программой. Клэр удивилась, что я об этом помню, и рассказала об открытии собственного дела месяц назад. Она назвала компанию Stone Hospice в честь своего мужа Стоуна Моргана. Я поздравил ее и повторил свои слова о важности работы хосписов.

Через пару недель Клэр позвонила в мой офис и спросила, могу ли я поработать с одним из ее пациентов. Я с радостью согласился. Мы встретились с Клэр, пациентом и его дочерью. Спустя несколько недель этот человек умер, и я организовал похороны.

В последующие годы Клэр периодически обращалась ко мне по поводу своих пациентов. Некоторые из них уходили медленно. Другие стремительно. Она заботилась об этих людях, пока они были живы, а я – после их смерти, с тем же уважением.

Она хотела, чтобы на прощании подавали сырное ассорти и вино, а во время церемонии играла арфа и звучала ее любимая песня «Битлз». Несущие гроб должны были быть в белых перчатках и с желтыми лентами. И самое главное: на кладбище следовало выпустить пару белых голубей…

Мы с Клэр работали вместе уже длительное время, и вот однажды она позвонила мне и попросила приехать к ней в офис для подготовки к похоронам. В этом не было ничего странного, хотя обычно на такие встречи я ездил к пациенту домой. Но в моем бизнесе ничему не стоит удивляться.

Встретившись, мы с Клэр обнялись, и я спросил:

– А где пациент?

– Присядь, Эр Джей, – сказала она. – Мне нужно тебе кое-что сообщить.

– Ну?

– Этот пациент я. Ты здесь, чтобы подготовиться к моим похоронам.

– Нет! Ты?!

– Рак. Неоперабельный.

– Клэр…

Она прервала меня жестом. Может, мне показалось, но ее щеки выглядели не такими округлыми, какими я их помнил.

– Послушай, Эр Джей, мы с тобой каждый день имеем дело со смертью. Большинство людей не стремятся заниматься подобными вещами, но это необходимо. В нашем обществе должны быть такие, как мы, – те, кто не боится ежедневно видеть смерть. Конечно, я злюсь, потому что чувствую себя лишенной полноценной жизни, но я не боюсь умирать.

– Лучевая терапия, химия? – спросил я.

– Пытались. Не помогло. Мне осталось три месяца. И я хочу, чтобы ты все сделал, когда придет время.